Колумбы иных миров [HL]
Шрифт:
Решение принималось узким кругом, и не все были с ним согласны. Оберон, к примеру, утверждает, что возражал с самого начала. А Перегрин и подобные ему простые профессиональные маги, коих в Коллегии большинство, ни о чем даже не подозревали, иначе им хватило бы сил и здравого смысла, чтобы пресечь безумную идею в зародыше. Но, как сказал профессор: «Великим, видно, власть ударила в голову, и они вообразили себя хозяевами Судьбы. А Судьба подобного не прощает».
За ошибки великих магов пришлось расплачиваться жителям Староземья. Очень скоро стало очевидным: дело развивается не совсем так, как планировали заговорщики. Вдруг обнаружилось, что у жрецов Умрана и Эрды проснулись
Самое смешное — они ухитрились выкрасть у магов камень Ло, который те, в свою очередь, тайно изъяли из нашего университета, а профессора Перегрина посадили в крепость, чтобы прекратить расследование, которое он намеревался во что бы то ни стало довести до конца. К счастью, жрецы истинных богов слабоваты в магии, поэтому не смогли заставить камень действовать в полную силу. Пока. Что будет дальше — одним богам ведомо. Но ясно, что ничего хорошего. Мир, может быть, и не погибнет (если кто-нибудь из разгулявшейся нежити не найдет способа его уничтожить), да только жить в нем под гнетом братства уже никому не захочется. Повернуть дело вспять Коллегия не в состоянии. Мешает какая-то тонкость, связанная с использованием камня Ло. Какая именно — я не совсем разобрал или мне не пожелали растолковать. Поэтому одна надежда у несчастных обитателей Староземья и окрестностей — это мы, Стражи Судьбы!
Таков, стало быть, наш новый статус! Орвуд очень недоволен. Прежде нас называли Наемниками, и это, как говорит он, по крайней мере предполагало оплату. А Страж — это вроде как обязанность такая: хочешь не хочешь, а сторожи. И правда, обидно, если посмотреть с такой позиции. Дело даже не в деньгах, а в отсутствии свободы выбора. Прямо зло берет! Так бы и двинул в морду, если бы знал, кому!
Меридит мой дневник ругает. Называет «патологической помесью научного штиля и казарменной лексики». Она, конечно, права. Но не всегда удается сдерживать эмоции.
А знаете, почтенные читатели (случись таковым быть), что самое забавное? Нам опять не сказали, что надо делать! Нас просто уведомили об обязанностях, а дальше — крутитесь как хотите, лишь бы Мир был в порядке! Я не виню профессора — уверен, он сам не знает, иначе непременно что-нибудь посоветовал, зато Оберон, зараза, нарочно молчит — я просто нутром чую! — опять у него свои, высшие соображения, как в тот раз, с некромантами.
Но мне тоже было что скрывать. О втором камне Ло я им даже не заикнулся. Не знаю, может быть, напрасно, ведь они могли бы научить нас с ним обращаться. Балдур утверждает, что не стали бы. Наоборот, попытались бы нас убить, чтобы самим завладеть камнем. Возможно, он субъективен, поскольку маги и колдуны издавна враждуют, но я склонен с ним согласиться. Я безоговорочно доверяю профессору Перегрину, но ни на йоту — королю Оберону. Аолен считает, что я тоже субъективен. Возможно. Только иной раз полезно перестраховаться. «Лучше перебдеть, чем недобдеть», как говорят в казармах…
Между прочим, что это за трогательная история о реликтовых обитателях Эрда? Рагнар утверждает однозначно — остров совершенно необитаем! И ему я верю куда больше, чем Коллегии! Странно, странно все это!
Хельги был прав, не доверяя магам. Информация, полученная от Оберона, при всей стройности
5 марта
Ушли из Эрринора. Направляемся на запад, к побережью. За неимением лучшего плана, решили истреблять всех жрецов высокого ранга, начиная с самых главных. Таковые, по нашим представлениям, должны обретаться в своем историческом логове, на острове Эрд. Меридит считает, что они могли перебраться на континент, в свои новые владения. Но надо же нам с чего-то начинать? Начнем с Эрда.
На душе скверно. Не достойное воинов дело нам предстоит. Больше подошло бы для наемных убийц.
Герцогства к западу от Эрринора заселены очень густо. И двух часов не проходит, чтобы не встретилась человечья деревня или даже большое село. Леса тоже не пустуют, равно как и болота. Можете представить себе болотника в белой рясе? Или лесовицу? А мы собственными глазами видели! Право, есть от чего спятить. Если так и дальше пойдет, скоро все придорожные упыри обратятся в истинную веру! Много, много в этих землях упырей! А колдунов не стало, отгонять некому. Вот и становится с каждой ночью людей все меньше, а упырей все больше. Но об этом тоже не принято говорить вслух…
Шестого марта пришла весна — очень ранняя для этих широт. Полил дождь, смыл почти весь снег. Только в чащах, меж деревьев, и по северным склонам оврагов сохранились жалкие потемневшие остатки недавних сугробов. Реки поднялись в одночасье, взломав ледяные оковы. Дороги развезло окончательно. А еще говорят, будто в Герцогствах они самые лучшие! Летом — возможно. Но по весне назвать эти пристанища болотников «дорогами» мог лишь самый непритязательный путник, такой, как Меридит.
— Чем ты недоволен? — удивлялась она в ответ на ворчание Орвуда. — Первый раз весну увидел, что ли? Тепло, более или менее сухо — живи да радуйся!
Лучше бы она помалкивала!
— Ничего себе — сухо! — заорал гном в голос. — Да я едва ноги передвигаю! То разъезжаются, то вязнут — того гляди, сапоги на дороге оставишь! Грязищи по колено!
Меридит во всем любила точность.
— И не по колено вовсе. От силы по щиколотку. Ну, может быть, местами чуть выше.
— Тебе этого мало?! — Возмущению почтенного Канторлонга не было предела. — Да мы уже как свиньи идем! На себя сзади посмотрела бы! Вся спина в брызгах, разве что с ушей не капает! Хуже болотника!
Меридит пожала плечами. Чистота собственной спины ее совершенно не заботила, но развивать тему дальше она не стала, чтобы не провоцировать конфликт. Она знала: споры из-за погоды порой бывают неоправданно эмоциональными. К примеру, однажды, в бытность свою студентами, Хельги и Энка не на шутку сцепились из-за того, какое лето лучше — жаркое и солнечное или прохладное и дождливое. Орали так, будто их личные предпочтения могли что-то изменить. Едва до драки не дошло!
Но одно дело — дерущиеся студенты, и совсем другое — братья-богомольцы, которым полагается быть тихими, дружелюбными и благостными. В базарный день на тракте было немало народу, буйное поведение могло привлечь к самозванцам ненужное внимание. Разумнее было предоставить Орвуду возможность тихо ворчать и браниться в собственное удовольствие. Так диса и поступила.