Колумбы неведомых миров
Шрифт:
С высоты нашей платформы дальность обзора равнялась двадцати-тридцати километрам, если не больше. Перед нами лежал гигантский город необычайной архитектуры. Колоссальные уступчатые громады зданий дугами охватывали центральную часть титанического “цирка”, своего рода “арену”, шириной, должно быть, в пятьдесят километров. Повсюду на уступах зданий сверкали великолепные статуи, задумчиво смотрящие вдаль. “Арену” занимали обширные парки, тянувшиеся на десятки километров, - с водоемами и бассейнами, каскадами искусственных водопадов, стадионами и бесчисленной сетью своеобразных эскалаторов, перевозивших десятки тысяч
Во всех направлениях на различных высотах по воздуху мчались тысячи и тысячи гриан, и я удивился, как это они так легко и свободно парят в пространстве, словно птицы. Некоторые штопором ввинчивались в высоту и, подлетев к прозрачной крыше города, подолгу рассматривали снизу “Уранию”, лежащую на полированной равнине, в пятнадцати километрах к северо-востоку от нашего восьмигранника.
По всему горизонту, образованному уступчатыми громадами зданий, шла стена “цирка”. Она также была совершенно прозрачной, - и казалось, что нет никакого “цирка”, никаких стен, а просто раскинулся на планете город, накрытый сверху фиолетовым небосводом, окруженный со всех сторон парками, лесами и раками. Прозрачными были и стены большинства зданий, так что были видны анфилады комнат, длинные залы, заставленные сложными приборами и механизмами, переходы и эскалаторы, движущиеся улицы и лифты, И везде множество “людей” в одеяниях нелепой для наших глаз расцветки. Все это причудливым образам проектировалось друг на друга, вызывая легкое головокружение.
Петр Михайлович толкнул меня в бок:
– Нас зовут. Смотри, сколько их собралось.
Вероятно, весть о нашем прибытии на Гриаду мгновенно облетела Трозу, так как над платформой висели тучи гриан, без всякого усилия недвижно держась на одном месте в воздухе. Равномерный гул, точно далекий шум моря, раздавался со всех сторон: гриане обменивались замечаниями по нашему адресу. Толпы усеяли близлежащие крыши и уступы.
То и дело к нам подлетали гриане и бесцеремонно разглядывали, выпучив огромные глаза. Один из них приблизился ко мне почти вплотную. Я приложил пальцы ко рту, давая понять ему, что хотел бы поговорить, да жаль - не знаю грианского языка. Элц, стоявший у лингвистической переводной аппаратуры, которую настраивала группа, видимо, ученых, тотчас заметил мой жест и истолковал его, как желание закусить, ибо передо мной, словно из-под земли, появился низкий столик из серебристой пластмассы, уставленный треугольными сосудами и чашами.
Яства гриан были довольно странными на вид. Я осторожно поднес ко рту коричневый кусочек какого-то желе и остановился. “Вот сейчас съем - и конец. Что хорошо для них, может оказаться ядом для земного организма”, - в страхе подумал я. Однако все оказалось в порядке. (Коричневый ломтик так и таял во рту. Остальные кушанья также были замечательно вкусными. Мы быстро поглощали пищу, не обращая внимания на усиливавшийся гул: по-видимому, гриане были поражены нашим волчьим аппетитом. Но я перестал стесняться и почти забыл об окружении, так как изрядно проголодался.
Установленная грианами новая лингвистическая аппаратура была гораздо сложнее, чем та, которой они пользовались около астролета. Снова были предприняты попытки объясниться. Мы
Элц обратился к нам с речью:
– Люди так называемой Земли! Ваш карантин окончен. Все то время, которое вы со своим космическим аппаратом находились в днище шутника, вас интенсивно облучали бактерицидными лучами. Они уничтожили все бактерии и вирусы, гнездившиеся в ваших телах и представлявшие страшную опасность для нашего мира. Теперь мы готовы познакомить вас с великой цивилизацией Гриады, Она развивается уже свыше двадцати тысяч лет.
Самойлов, внимательно следивший за световыми фразами на экране, в этом месте насмешливо улыбнулся и обернулся ко мне.
– Чудеса, Виктор. Ик цивилизация развивается всего двадцать тысяч лет, в тот момент, когда мы улетали с Земли, она еще не существовала. Пока мы добирались сюда, в нашем корабле истекло в общей сложности полтора десятилетия; на Гриаде же, как и на Земле, в тысячи раз больше. Следовательно, земная цивилизация насчитывает сейчас свыше десяти тысяч веков. Она неизмеримо выше грианской. Когда мы стартовали, предки этих существ ходили еще нагишом…
– Вернее, карабкались по деревьям, сбивая палкой плоды, - уточнил я.
– Однако мы проспали в анабиозе и нашу, и их цивилизацию, и безнадежно отстали по развитию как от своих, так и от чужих.
Убедившись, что мы понимаем их язык, гриане, окружившие Элца, буквально засыпали нас вопросами. Но из этого ничего не вышло, ибо на экране “переводчика” появилось так много фраз, что получилась настоящая тарабарщина. Петр Михайлович стал жестикулировать, давая понять, что мы ничего не (понимаем. Элц знаком приказал всем умолкнуть. Я заметил, что гриане беспрекословно слушаются его.
– Что бы вы хотели сейчас?
– спросил нас экран (вернее Элц).
– Спать, - буркнул я, ибо страшно устал, к тому же сильно клонило ко сну после плотного обеда.
Самойлов удивленно посмотрел на меня, но поддержал предложение.
Сопровождаемые толпами зевак, мы стали спускаться по бесконечным эскалаторам внутрь восьмигранного здания, оказавшегося, как я узнал впоследствии, не то грианской Академией наук, не то высшим органом власти. По-гриански этот дом назывался несколько странно - “Кругами Многообразия”.
Через два часа мы уже опали в отведенной нам комнате, утомленные необычайными впечатлениями.
На другой “день” спозаранку нас взяли в работу ученые. “День” - это было чисто условное “понятие, он царил на Гриаде всегда. Если грианское солнце регулярно всходило и заходило, то второе светило - центр Галактики - вечно сияло на одном и том же месте небосвода. Темноту же своих жилищах и городе гриане, вероятно, создавали искусственно: когда мы вчера ложились спать, один из них нажал диск около двери, и прозрачные стены нашей комнаты сразу стали черными, как сажа. Наступила глубокая темнота, идеально располагающая ко сну.