Колян. Дилогия
Шрифт:
— Заходи! Они там зажаты, им некуда деться! Атаман попался!
Николай отпрянул назад — коридор был заблокирован. Он схватил деревянную швабру, стоящую в углу, вставил её в ручки двери и крикнул:
— Быстро сюда двигайте шкафы, дверь блокируем! Скорее! — в дверь начали бить ногами, потом несколько пуль, отрывая длинные щепки, прошили её. Охранники двигали тяжёлые, наполненные какими-то папками и документами шкафы, скрежеща ножками по паркету. Один шкаф, другой — наконец, удары в дверь стали глуше, зажатая тяжёлыми шкафами, она перестала колебаться от ударов снаружи, а выстрелы стихли. Нападавшие затихли —
— Ребята! Нам отсюда надо быстро выбираться! Эти уроды затихли, и я уверен, что они побежали за гранатами. Через окно мы не уйдём — там нас точно ждут. По крайней мере, я бы так сделал, а они не дурнее нас. Принесут гранаты — дверь вынесут, потом закидают нас. В замкнутом пространстве шансов спастись от осколков практически нет. Итак, у нас один выход — вниз. Там они, скорее всего, нас не ждут. А если и ждут — им же хуже. У кого есть гранаты?
Побледневшая Катька шагнула вперёд:
— У меня две…
— Ещё есть у кого? У тебя? — вторая девчонка кивнула и протянула одну гранату.
— Как всегда, женщины запасливее мужчин, — Николай улыбнулся и осмотрел своё «войско». Бойцы были бледны, но спокойны и решительны. Никаких следов паники и растерянности. «Хорошо мы их воспитали, молодцы. Жаль, если погибнут не за грош. А чего это ты раскудахтался, Колян?! И не из такого дерьма выбирались. Хватит ныть — время идёт!» — сказал он себе.
— Всем отойти в угол, лечь навзничь и максимально закрыть голову и тело. Быстро!
Парни и девушки отбежали в угол наискосок от стола, под которым находился люк, улеглись и прикрыли головы автоматами. Николай убедился, что все готовы, выдернул чеку из противопехотной гранаты и аккуратно поставил цилиндрик на люк под стол. Он надеялся, что тяжёлый, усиленный стол примет на себя осколки, и никто не пострадает. Поставив гранату, Колян отбежал в тот же угол, где лежали охранники и тоже улёгся, зажав уши руками — взрыв был таким, что в ушах зазвенело и потом как будто кто-то забил их толстым слоем ваты. В комнате плавал пироксилиновый кислый дым, раздирая горло сухим кашлем, глаза слезились.
Он осмотрел себя и своих ребят, вроде все были целы. Люк зиял провалом — крышку выбило вниз ударом взрывчатки — запоры не выдержали. Николай кинул вниз какую-то папку со стола — тут же снизу ударили несколько разрозненных одиночных выстрелов, как будто люди снизу в истерике палили куда придётся. Колян выдернул чеку ещё одной гранаты и метнул ее вниз. Потом ещё одной — туда же. Два взрыва прогремели почти одновременно. Всё затихло.
— Давайте ребята, быстро вниз! Не отставать! — Николай спустил ноги в отверстие люка и, изогнувшись по–кошачьи в полёте, прыгнул в дымящееся квадратное отверстие.
Глава 40, в которой Коляну приходится спасаться
Закон № 665
Предательство командира и невыполнение его приказа, от которого зависит жизнь и безопасность многих граждан, карается смертью.
Пятки Коляна больно ударились об пол внизу, он упал, перекатился через плечо и тут же что-то ткнулось ему в бок. Он с отвращением заметил, что это была оторванная рука с пистолетом. Особо рассуждать было некогда — сверху, как патроны из магазина, выщёлкивались охранники. Последний, Василий, приземлился неудачно, взвыл от боли — похоже, сломал или сильно подвернул ногу. Это всё осложняло. Второй охранник, пока Николай осматривал ногу, высунулся в коридор и сказал:
— Пока чисто.
Комната представляла собой какой-то технический склад, видимо, специально, заранее, подготовленный для отхода сепаратистами. Николай был ошеломлён заговором. Насколько глубоко он пустил корни в систему власти? Зачем они разваливали налаженную систему?
«А зачем дебилы разваливали СССР? — усмехнулся он своим мыслям. — Власти захотелось, хапнуть кусок побольше. Вот, Господи, похрену нам Потопы и моры, похрену Страшный суд — человек всегда будет гадить, подличать, воевать, отнимать кусок у ближнего своего! Как заставить человека соблюдать закон? Только репрессиями. Только жёсткой централизованной властью. И шаг влево, шаг вправо — расстрел».
С этими бодрыми мыслями Колян выбрался в коридор. Осторожно оглядевшись, он махнул рукой остальным. Двое девушек побежали вперёд с автоматами наизготовку и скрылись за поворотом тёмного коридора, перевитого трубами и кабелями, ранее проводившими воду, ток и телефонные разговоры сильных мира прежнего. Охранники тащились сзади — один висел на другом, скривившись от боли, нога его распухла и посинела. «Похоже всё-таки перелом», — мелькнуло у Николая, но он тут же забыл об этом. Впереди послышались частые одиночные выстрелы — девчонки вели бой.
Колян взял у больного охранника «кедр», сунул ему макаров с двумя обоймами и рванул в сторону выстрелов, прижимаясь к стене и вжав в плечо откидной приклад автомата. Проверил на бегу — кедр установлен на одиночный огонь.
Выскочив из-за поворота, Колян сразу же распластался на мокром покоробившемся линолеуме. Из-за угла дверного проёма, выводящего к выходу из здания, палили из пистолетов и полуавтоматических карабинов, возможно калашниковых. Стреляли одиночными — тоже берегли патроны. Девчонки лежали на полу, одна ещё стреляла, вторая — Катька, слабо шевелилась и тяжело дышала. На её лопатке сквозь топик расплывалось красное пятно и струйка крови уже натекла лужицу под ней.
Колян на мгновение закрыл глаза от боли: «Катька… Это же Катька! Выживу — сука, на части порву всех!»
«Только вот ещё надо выжить, — сказал ему холодный голос внутри головы. — Попробуй выживи». и засмеялся. «Смерть? Сука это ты? Неееет, шалишь…» — Николай подхватил автомат Катьки, выщелкнул магазин. Он был почти полон, видимо, она успела его поменять, проверил автомат охранника и тихо сказал второй охраннице и доковылявшим двум парням:
— Держите дверь на прицеле и палите по всему, что там появится. Как я рвану — прекращайте огонь, а то и меня зацепите.