Колян. Дилогия
Шрифт:
Колян, взглянув на нее обомлел и хихикнул про себя: «Надо ее отвести к хорошему парикмахеру что ли. И в магазин, где продается нормальная одежда, да».
Несмотря на то, что его воспитывала улица и он так и не получил достойного образования, Колян обладал врожденным чувством вкуса и меры, а большой жизненный опыт позволял ему легко отличать плохое от хорошего, китч от элегантности.
На миг он подивился себе: «Чего это я, правда, что ли, на нее глаз положил? На эту пигалицу? Что это вдруг я так забочусь о ней, с какого? Ну а почему бы и нет! Могу себе позволить. Да и отблагодарить ее,
Они загрузились в «Жука», Ленка приняла торжественный вид, и под взглядами деревенских из-за занавесок, они выехали из деревни. Колян чувствовал себя неуютно в роли официального жениха — ну как же не жених, вся деревня видала, как Ленка к нему шныряет, хозяйничает. А теперь вишь — на машине поехали — видать, к свадьбе готовятся! Изголодавшиеся по новостям пенсионеры с удовольствием смаковали эти новости — «Ленка-то, Ленка, городского себе отхватила! Говорят, из-за нее в Нееловку приехал, у них тама любовь была, а теперича — вишь — на машине катат!»
Дорога в город прошла без приключений, Ленка с интересом поглядывала в окна, в нетерпении вертелась и подпрыгивала под музыку из магнитолы. Колян искоса, демонстративно–неодобрительно на нее зыркал, но она, казалось, этого не замечала.
На самом деле ему впервые за долго время было весело и как-то спокойно на душе. После долгих лет одиночества и войны против всех, он отмяк душой.
По адресу, написанному Лешим, Колян быстро нашел его мать. Он поднялся на пятый этаж, позвонил в звонок, оставшийся еще с советских времен и похожий на титьку с коричневым соском–кнопкой. Ему открыла дверь пигалица лет десяти с курносым носом, усыпанном веснушками. Она весело спросила его:
— Вы к кому, дяденька?
Колян строго посмотрел на нее и сказал:
— Ты почему дверь открываешь незнакомым, не спросив, кто там? А если это какие-то хулиганы или воры?»
— А у нас все равно взять нечего, — вздохнула девочка. — Мама говорит, скоро и есть нечего будет — ей зарплату не давали уже полгода на фабрике.
Позади девчонки появилась, видимо, ее сестренка, а также миловидная женщина средних лет с неопределенным возрастом и усталым, измученным жизнью лицом:
— Кать, ты чего тут языком мелешь… Не слушайте ее, болтушку. Вы к кому? Не от Андрея?
Колян уже, честно говоря, и забыл, что Лешего звали Андреем, поэтому не сразу понял о ком шла речь. Помедлив, он врубился и выдавил:
— Ну, можно сказать, что от Андрея. Вы его мама? Мне бы хотелось с вами поговорить…
— Ну, проходите скорее на кухню… Проходите, проходите, чего вы стоите — не разувайтесь, я все равно буду скоро убираться, наследите — вытрем, — она нервно тараторила, сжав до белизны в пальцах край кухонного фартука.
Они прошли на крохотную кухню. Пока Колян шел через комнаты, он осмотрелся — вокруг царила настоящая нищета. Квартира была чисто прибрана. Стены заполняли полки с книжками, оставшимися с советских времен. Старенький цветной телевизор Фотон, здоровый и черный, как гроб, показывал с помехами какую-то передачу. На стене — привычный ковер, под ним — продавленный старенький диванчик.
«Достатка
— Вы видели Андрея? — прервала его мысли женщина. — Где он? Куда он пропал? Что случилось? Он живой? — с трудом выговорила она, глядя прямо в глаза Коляну.
Колян потупился и медленно повел головой из стороны в сторону:
— Нет. Он погиб… — «Гори в аду, Седой!».
Женщина не закричала, как ожидал Колян, и не упала в истерике. Из ее глаз медленно, спускаясь по морщинкам, потекли слезы, как крупные градины.
— Я так и знала… Я чувствовала, что его нет в живых… — она тихонько всхлипнула, потом горько, но так же тихо зарыдала, уткнувшись в край фартука, зажав себе рот и, видимо, не желая напугать девчонок.
У Коляна встал ком в горле и защипало глаза… Ему еще никогда не приходилось никому сообщать о смерти близких, и он очень надеялся, что это случилось в первый и последний раз.
— А как он погиб, — вытерев глаза, всхлипывая, спросила она.
— Вам лучше не знать… Он встал на пути у очень плохих людей. Поэтому и погиб. Я наказал их, так что он отомщен.
— А где его могилка?
— Я не знаю… — соврал Колян. Он знал, что Леший лежит на дне озера, но сказать об этом его матери не мог. — Перед смертью он попросил меня помочь вам и передать вам деньги.
Женщина снова зарыдала, уткнувшись в тряпочку, ее плечи горестно затряслись…
— Вот, — протянул ей деньги Колян. Она все еще плакала, поэтому он положил на стол две пухлые пачки по десять тысяч баксов. — Этого вам хватит надолго, чтобы одеться, обуться, прокормить девчонок.
— Не благодарите, — удержал он женщину, пытающуюся выдавить слова благодарности сквозь рыдания, — у меня долг перед Андреем, я обязан вам помочь. Я буду время от времени заходить и узнавать, как у вас дела. Если какие-то проблемы будут — обращайтесь, не стесняйтесь. Меня Коля звать… — он встал и пошел к двери.
— Уберите деньги и предупредите девчонок, чтобы были осторожнее и не открывали дверь кому ни попадя — времена лихие, мало ли что…
Женщина кивнула, пошла провожать Коляна и внезапно порывисто обняла его. Он вздрогнул от резкой боли в боку, она слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза. Видно, поняла. Потом перекрестила его — «Храни тебя Бог, сынок».
Колян уже шагнул на лестничную клетку, когда из соседней комнаты снова показались любопытные девчачьи головки. Он сделал им «козу» и громко сказал «Бу!» Головки моментально исчезли и из комнаты послышалось сдавленное хихиканье… Он грустно улыбнулся и с легким сердцем стал спускаться к скучающей в машине Ленке.
Ленка важной «леди» сидела в машине, гордо поглядывая на прохожих.
— Ну что, медичка, поехали? Тебя в порядок приведем!
— Я и так в порядке! А чо медичка-то? Я чо, не одета как следует?! — Ленка обиженно надула губы.
— Да в порядке ты, в порядке! Просто новых шмоток тебе прикупим и в парикмахерскую зайдем модную — хочешь?
— Спрашиваешь еще! Да кто от такого откажется? Вот умора! — Ленка обрадовалась и заерзала на сиденье.
— А пока ты там нафуфыриваться будешь, я машину на мойку отгоню, а то заросли грязью мы, как свиньи деревенские.