Колыбель для Ангела

Липовский Лев

Внезапно пронзает осознание – нет того, что именуется плотью. Нет ощущения той щемящей боли, которая сдавливала грудь, сжимала сердце, холодила кровь. И нет дыхания, которое перехватывало от этой сжимающей силы… Всего этого просто нет…

Но есть великолепная сущность, которая летит в своем головокружительном полете, все более ускоряясь и совершенствуясь…

Наконец что-то совершенно сформированное и организованное начинает обретать степень абсолютного, и ты уже знаешь, что эта сущность и есть ты…

А вокруг такие же крупинки света, собранные воедино, в такие же сущности и всех их в отдельности и единой общности ты

знал всегда… А вместе – чудесное, великолепное сияние, образующее что-то немыслимо Грандиозное, стремительно несущееся вперед…

Возникает непреодолимое желание скорее достигнуть и пересечь границу таинственного предела, за которым открывается главная тайна, звездным пологом покрывающая загадочное понятие – Мечта. Вот уже совсем близко и можно разглядеть дивные просторы, великолепные ландшафты, от вида которых расцветает сознание…

Звонок…

Откуда-то издалека. Настойчивый, нетерпеливый…

И внезапное падение в бездну…

Да, это звонок.

Телефон.

Веки медленно приоткрылись и взгляд в полутьме нащупал потолок с полоской света от неплотно зашторенного окна. Будильник на тумбочке отрешенно показывал половину десятого. Утро или вечер?

Азаров встрепенулся и потерянно уставился на будильник, потом схватил с тумбочки наручные часы. Они оказались солидарны с будильником. Но их лунный циферблат сомнений не оставлял – сейчас утро и это означало, что он снова проспал, во второй раз за последний месяц. Азаров, в отчаянии, бросил часы на тумбочку, с ненавистью взглянул на будильник, который был, впрочем, ни в чем не виноват. Старый, еще советский, будильник был надежен и практически вечен, как железный молоток. Азаров точно знал, что будильник звонил в шесть утра, как и в прошлый раз, только он его не услышал.

Азаров поднялся с постели, встал на ноги и… рухнул на пол. В недоумении глядя на непослушные ноги, попробовал пошевелить ими. Ноги вяло повторили заданные движения. Души коснулся легкий холодок испуга. Энергичный, спортивный, в свои сорок с небольшим, Азаров понятия не имел о каких-либо недугах. Трехдневный насморк – единственный сбой, который прежде мог допустить его организм. Но сейчас Азаров был в замешательстве – что с ним происходит?

Между тем, неуемный телефон настойчиво продолжал звонить. Азаров снова попробовал встать на ноги, и облегченно вздохнул – они вновь стали привычно послушны.

Добравшись, наконец, до телефона, лежащего на журнальном столике, он тяжело опустился в стоявшее рядом кресло и нехотя взял трубку.

– Я слушаю, – произнес он устало.

– Руслан, ну и как это понимать? Все телефоны отключены, благо – на домашний ответил.

Азаров узнал голос Алены, секретаря редакции журнала «Танаис», в котором он в последние полтора года работал корреспондентом.

– Доброе утро, Ален, – Азаров сконфужено потер лоб ладонью. – Вряд ли я смогу объяснить это самому себе, а тебе уж тем более.

– Мне-то ладно, а шефу? Он, мягко говоря, страшно недоволен.

– Я представляю.

– Нет, не представляешь! Ему уже час звонит помощник нашего незабвенного депутата, который назначил тебе встречу. Шеф кипит, и я уж не знаю, что ему соврать. Сказать, что ты заболел, так он и не поверит – при твоем-то бычьем здоровье.

Азаров поморщился:

– Ален, ты тоже не поверишь. Тут и врать-то не надо – у меня, похоже, действительно

что-то со здоровьем.

– Уморительная шутка… Или не шутка? Что-то серьезное?

– Нет, Ален, ерунда. Нервишки, видимо, шалят.

– Сам ты ерунда. Ты отпуск брать не пробовал?

– Я был в отпуске…

– Конечно же, был! Только в прошлом году, и всего три дня. К тому же, одновременно собирал материал для статьи. Ты хоть мужик и железный, Азаров, но всякий металл имеет предел прочности. Работа не стоит здоровья, а тем более – жизни.

– Ален, ты же знаешь, я без работы не могу. Она и есть моя настоящая жизнь. Но этот депутат у меня как кость в горле. Я же знаю, чего ожидать от подобных деятелей. Не интервью же он мне собирается дать. Заказная статья – вот что мне предстоит сотворить. Как раз то, чего я больше всего терпеть не могу. Наш-то «главный» об этом точно знает. Понять одного не могу – почему именно мне это счастье досталось?

– Потому, что ты – лучший, – безапелляционно ответила Алена. – Ну, а «главному», сам знаешь, деваться некуда. Сын этого депутата – один из учредителей нашего журнала. Шеф и так с трудом лавирует между ангелом и бесом. Едва успевает изворачиваться от жестоких объятий судьбы. А он, в отличие от тебя, здоровьем не похвастает. Напора не выдержит. Так что, терпи Азаров, а я пока… Я перезвоню.

Разговор прервался. Азаров понял, что для этого была веская причина.

Он положил трубку и в ожидании понуро застыл у телефона. Он прекрасно знал, что Алена все проблемы решит играючи. В редакции она была не просто секретарем, а палочкой-выручалочкой и своеобразным громоотводом. Алена умела мастерски сглаживать конфликтные ситуации и за свой дипломатический талант пользовалась заслуженным уважением и главного редактора, и особенно – журналистской братии. Он до сих пор поражался, как эта женщина с тонким умом, добрым сердцем и врожденным чувством такта, приложенными к умопомрачительной красоте, до сих пор не нашла свое личное счастье. Красота и интеллект в одном флаконе настораживали тех мужчин, которые могли заслужить ее внимания. Они испытывали некую угрозу собственной самооценке. Те же, кто готов был этим поступиться, не вызывали у нее интереса. В этом, видимо, и есть парадокс умных красавиц. Переступив через свои принципы, они непременно теряли магическую целостность роковой женщины.

Ждать пришлось недолго. Уже через минуту раздался звонок и ее бархатный голос вновь оживил трубку:

– Все в норме. Шефу я сказала, что ты звонил, пока он был на летучке, и что ты срочно решаешь какие-то личные проблемы. Какие уж там проблемы – сам придумай. Встреча с депутатом перенесена на завтра, на десять утра. И действительно, чего это они в твою персону так уперлись? Есть в этом какая-то загадка, но, как бы то ни было, Руслан, пока это неизбежность!

– Спасибо, Ален. Ты просто умница.

– Была бы умница, давно бы вышла замуж за приличного олигарха, – Алена саркастически хмыкнула в трубку. – Хотя, о чем я – олигарх, да еще и приличный. Нонсенс, да и только.

– У тебя еще все впереди, – успокоил ее Азаров, изумившись лишь на мгновение – «кто из нас прочитал мысли другого?». – Ты, Алена – клад бесценный, а чтобы найти клад, нужно время.

– Не льсти, Азаров, ты давно меня знаешь. Я человек земной, реальный, в сказки не верю. Жизнь свою строю сама, – потом резко оборвала, – ну все, у меня дел уйма. Завтра увидимся.