Колыбельная для брата (сборник)
Шрифт:
Владик согнулся и нырнул в темный квадрат чердачного входа. Пролез и Генка.
Сначала он увидел только темноту и смутные полосы деревянных балок.
– Вот… – с какой-то неловкостью в голосе начал Владик. – Здесь у меня… Понимаешь?
– Сейчас, – ответил Генка. Он ждал, когда глаза привыкнут к темноте.
Потом он догадался: шагнул в сторону от распахнутой дверцы и стало светлее. «Бригантина», – чуть не сказал Генка.
Потому что в первую секунду чердак показался ему кораблем. Конечно, только в первую секунду. Никакой чердак с кораблем не сравнишь. Но все-таки что-то похожее было: Генка
Генка еще не разглядел, что это за приборы. Он видел только белые циферблаты и тонкие усики стрелок. И там же, на гвозде, вколоченном в балку, висела фуражка. Обыкновенная мальчишечья фуражка. Значит, Владькина. Висела она здесь как-то по-домашнему, словно в коридоре на вешалке. И Генка понял, что Владик бывает здесь часто, очень часто.
Может быть, Владик играет в корабль? Генка еще не очень понимал, в чем тут дело. Но он знал, что бывают игры, которые не просто игры, а связаны с чем-то важным. С какой-то мечтой или тайной. Он уважал такие тайны и знал, что нельзя их задевать ни любопытством, ни самой легкой шуткой.
Генка шагнул к приборам.
– Здорово устроено, – заметил он.
Слева висел будильник. Обыкновенный будильник, только без стекла. И цифры были не нарисованные, а выпуклые, вырезанные из картона.
– Знаешь, какой он точный! – сказал Владик. – За десять дней всего на полминуты убегает.
Справа поблескивал стрелками круглый барометр-анероид. Генка знал, что это за штука, видел у Шурика. Когда хотели поскорее узнать, какая будет погода, стукали по стеклу ногтем и смотрели, куда дернется стрелка. Генка и сейчас хотел щелкнуть, но спохватился: как и на будильнике, здесь не было стекла. Медная стрелка-указатель торчала прямо вверх. Ее острый конец разделил пополам слово «переменно» и стоял на числе «76».
– Ага, – сказал Генка. – Ясно, как ты узнаешь про дождь.
– Ты барометр смотришь? – спросил Владик. – Думаешь, по нему узнаю? Можно и без него. Да и врет он часто. Все равно можно. Мне бы еще только термометр, чтобы стрелка была. Без стрелки я не могу.
– Бывают и со стрелками, – сказал Генка. – В Москве на университете есть такой, похожий на часы. Большущий.
– Я знаю. Только как устроен, не знаю. А то бы мы с папой попробовали сделать…
– Он тебе и это помогал устраивать? – Генка щелкнул по железному пруту флюгера, который проходил на чердак сквозь крышу.
– Нет, это я сам. – Владик сел на корточки и сжал прут в кулаке. – Тут все просто устроено.
Стержень внизу был закреплен на подставке, с подшипником и поэтому легко вращался. На той же подставке, вокруг подшипника, лежало фанерное кольцо с делениями из наклеенных спичек и с выгнутыми из проволоки буквами: NOSW. А над кольцом, прикрепленная к стержню, вздрагивала жестяная стрелка. Ее наконечник
– …И не надо лазить на крышу, – оживленно и немного сбивчиво объяснял Владик. – Ветер наверху… Там флажок двигается, а стрелка здесь ходит.
– Хорошо придумано, – рассеянно сказал Генка. Придумано было действительно неплохо, но Генка думал о другом. – Владик… Тут ведь все железное.
– Ну да. Из дерева делать плохо. Надо толстый шест искать, а потом такую дырищу в крыше пробивать. Тетка бы лопнула от злости.
– Тогда хоть заземление надо сделать, – с хмурой озабоченностью предложил Генка. – А то он торчит над крышей, как громоотвод, только наоборот: громоотводы против молний, а этот притянет.
– Да ерунда, – торопливо сказал Владик. – Ничего не притянет. Это только так говорят.
Генка насупился и предупредил тихо, но сердито:
– Владька, я ведь серьезно. Вот спалишь дом.
Владик подпрыгнул, сел верхом на балку и закачал ногами.
– Ну и пусть! – заявил он как-то слишком весело. – А нам с папой скоро квартиру дадут.
– А эта… тетя ваша? В шалаше будет жить?
– Тю-у? Она новый дом построит! Думаешь, не построит? Ого!
Он пришпорил балку и гикнул, будто пятилетний малыш, который вообразил себя верхом на горячем скакуне. Он веселился вовсю. Только было ли у него веселым лицо, Генка не видел: Владик сидел к нему спиной. Вдруг он сказал:
– Она, наверно, целых пять домов построит, если захочет. Всю жизнь деньги копит. Думаешь, она для нас эту пристройку делала? Для квартирантов. Студентов хотела в нее пустить. С каждого – по десятке. Ничего, она с нас не меньше дерет. Ты не думай, что жалко. Просто противно. Богу чуть ли не каждый день молится, про грехи какие-то бормочет, а сама такая… На людей ей наплевать.
– А она кто? Настоящая твоя тетка? Родная?
Владик раздраженно мотнул головой.
– «Родная, родная»! Ты прямо как мой папка! Он тоже доказывает… А мне хоть кто, хоть роднее всех. Если она такая…
Генка больше не спрашивал. Владик сидел, устало сгорбившись, будто проскакал на своем «коне» много трудных километров. Потом он легко спрыгнул с балки и как ни в чем не бывало предложил:
– Пойдем, у меня там компас. Тоже сам сделал.
Он потащил Генку в дальний угол чердака. Там в пластмассовом бачке для проявления фотопленок плавала на пробковом кружке длинная сапожная игла.
– Я ее намагнитил, – объяснил Владик. – Такой компас очень точным считается. Только надо держать подальше от железа. Я не знал сначала и поставил возле флюгера. А потом догадался, что врать будет. Помнишь, в» Пятнадцатилетнем капитане» Негоро железо под компас сунул? Я, когда прочитал, догадался.
– Прочи… – начал Генка и осекся: опять Владик обидится.
Владик не то с усмешкой, не то со вздохом сказал:
– Не я, конечно, читал, а папа. Сам я редко читаю.
«Читает все-таки, – подумал Генка. – Кажется, бывают такие книги с выпуклыми буквами». Он набрался смелости и спросил:
– Есть такие книги, да? Специальные? – Он не решился сказать «для слепых».
– Есть, – недовольно ответил Владик. – Мало только. Там буквы проколами делаются. Я их не люблю, я обыкновенные буквы люблю.