Колыбельная для жизни
Шрифт:
У счастливых впереди много волнительных дней. У несчастных только заботы счастливых.
Глава 8
АннаАдольфовнаделала вид, что поджидает экипаж у парадного входа, знала, лошади в другом месте. Филипп Модестович нервничалу черного. Солнце светило не по-зимнему ярко, хотя день был морозный, соболиная шуба растапливала чувства Бриллиантовахуже печки.
– Да где же Анна?
– Не извольте переживать, барин, – ответил Митяй, –
– Уж, ты дурак, помолчи! Куда я приказал?
– А Они-с тут приказали, а не там. Барышня с женихом со шпектакля выйдут, – кучер развел руками, – иВы, Филипп Модестович, тут, как тут, неудобно получится.
– Болван! Ладно, беги за ней.
Наташа и,правда, сегодня в театре. И жених ее,этот – Васька Горохов. Мезальянс! А что поделаешь? Годков Наташке многовато. Это версия для всех. Для Филиппа Модестовича важнее порт. Быстрее бы прибрать к рукам. Наташу сразу после Рождественского поста– замуж!
Из-за угла показалась Анна Адольфовна, за ней Митяй.
– Аня, душа моя, наконец-то! – обрадовался Бриллиантов.
Лошади обрадовались еще больше. Анна Адольфовна, вернее, особа, очень на неё похожая, прыгнула в сани. Бриллиантов откинул край медвежьего тулупа, укутал ножки актрисы. Анна звонко поцеловала, Бриллиантов обнял, сани покатили, на снегу – две дорожки. Любовь?..
– Ну его! Злится, пьесу требует, а у автора двойной запой с субботы, – Анна Адольфовнарассмеялась.
– Плюнь.
– Как это плюнь, Филиппушка? – актриса поджала губки, – У меня роль главная. Не плюну. Ну, Филя, ты даешь! Едем лучше дурака будить.
Голоса уносились с Кузнецкой на Сенную, нынешнюю Горького.
Цветочек и Виолетта в недоумении, лучше сказать в оцепенении, смотрели вслед экипажу.
– Анна Адольфовна?
– Сани?!
– Мы что тут делаем?! – в один голос закричали Жизель и Виви, озираясь по сторонам.
Совсем не та улица, не то время. Но вдвоем с ума не сходят!
– Мы спим? Ущипни меня!
– Почему эти люди нам являются?
– Мы избранницы.
– Цветочек… боюсь, для больницы за углом.Наша Анна Адольфовна, наша прима, прыгнула в сани к Филиппу Бриллиантову?
– Виви, я всё поняла. Это то самое место, где мы вчера встретили твоюАдольфовну. Она шарахнулась в сторону, помнишь?
– Ну и что? А как она… – Виолетта закрыла рот рукой, – Как она попала сюда? Как мы попали? Где мы?
– Так, быстро пошли! А где мой Порш? – закричала Жизель.
Лёгкая дымка пробежала по деревьям, домам, всё неожиданно развеялось, город загудел, застонал, и главное запАх по-другому, родным – выхлопами. Виолетта с Цветочком закашлялись, пошатнулись и уставились друг на друга.
– Цветочек, давай никому не говорить. Нас упрячут…
– В
Глава 9
– Нестор! Да просыпайся же ты, наконец. Сергей Сергеевич пьесу ждут.
– Не дождутся. Пошли вон, – автор швырнул подушкой в Анну.
Бриллиантов поднял пьяного Нестора с кушетки и, держа за шиворот, поставил перед примой.
– А, ты, Анка! Сама явилась. А я думал это…
– Если ты, подлое чучело, думаешь, я буду деньги давать и дальше, ошибаешься.Пьесы нет, денег нет!
– Премьера на носу, – перебила Филиппа Модестовича прима.
– Если вечером не придёшь в театр с готовойв руках пьесой!..
Виви открыла глаза. Приснилось? Приснилось! Ночь, снег, фонарь в окно светит. Без пятнадцати три.
– Да что же это! – в сердцах произнесла писательница.
– А ничего. Пьеса нужна. Нестор в запое…
– Двойном… – эхом отозвалась Виви и вскочила, – Кто здесь?!
– Это я. Анна.
– Адольфовна?
– Тьфу, на тебя. Анна Арнольдовна Розенбаум, – произнес голос. – Помоги, Виолетта. Горим! Митя сказал, ты всё можешь.
– Могу? Митя сказал?
– Кучер Филиппа Модестовича.
Виви снова не нашла на месте выключателя. Рука безнадёжно скользнула по стене.
– Поможешь?
– Нестора из двойного запоя вывести? Или Филиппа Модестовича у Авдотьи увести и к Вам доставить? – неожиданно сама для себя, сказала Виви, – Убирайтесь из моей квартиры! И из моей жизни! Все! Вон!
Виви легла и натянула на голову одеяло.
– Ну, Виолетта, милая наша, спасай! Премьера на носу. Билетывсе проданы. Костюмы сшиты, а репетировать не можем. Никтоничего не знает. Горим, говорю же! Один акт и есть. Нестор…
– В запое. Слышала уже. А у Вас этот один акт с собой? – Виви решила, проснусь, пойду к психиатру.
– С собой. Конечно, с собой!
Оставшуюся ночь Виви строчила второй, а затеми третий акт пьесы. Анна АрнольдовнаРозенбаум спала тут же, в кресле. Филипп Модестовичне спал, пытался указывать писательнице, где точки ставить.
– Много предрассудков у тебя, Виолетта. Смелее пиши. Смелее! – Филипп Модестович читал из-за плеча Виви, – Сочиняешьты лучше Нестора. А он Писака, скажу тебе! Я, знаешь, еле уговорил в Ростов-то приехать. Ни за какие деньги не соглашался. Я столичный автор, говорит, меня публика петербургская не поймет! Я скрутил и насильно в Ростовдоставил. Ну, и деньги, само собой, куда без них!
– А при чём здесь я? – спросила Виолетта, – Почему я? Я-то зачем?
– Дон – река золотая, – улыбнулся Бриллиантов в самые усы.