Колючка Зигарны
Шрифт:
Дар молча смотрел на неё со странным выражением лица, в котором недоверие смешивалось с разгорающейся радостью. Как у ребёнка, ожидающего, что мать вот-вот достанет из кармана припрятанный для него леденец.
– Тебе понравилось… – тихо протянул он и, наконец, смущённо улыбнулся, сверкнув синими кольцами зрачков. – Боже! Какое облегчение! – выдохнул он, не переставая лыбиться. – Так о чём там ты меня спрашивала?!
– Чем дальше, тем страннее! – буркнула Рина. – Я начинаю подозревать, что разведка Бейнкара никуда не годиться. Вы действительно скрытный народ! Я спрашивала, танцевал ли ты сейчас экспромтом?! Или это – часть молитвы?
– А?! Нет! Не совсем! – мотнул головой Дар
Кира скривилась.
– Ну вот что ты несёшь?! Если ты свою обязательную программу закончил, идём. Поедим нормально. – Она повернулась и направилась к лагерю, уверенная, что донор не отстанет.
– Это не экспромт! – тут же раздался его голос слева. – Обычно я продумываю рисунок танца в соответствии с мелодией, пробую, экспериментирую, меняю движения. Когда результат меня устраивает, то я следую линиям этого рисунка много-много раз, пока мои мышцы не запомнят малейшие нюансы, но иногда, по настроению, могу заменить какие-то элементы. – Он перевёл дыхание, приноравливаясь к её шагу. – Этот рисунок я придумал как раз перед отъездом, и мне ужасно хотелось попрактиковаться, аж мышцы чесались. Извини! Не мог упустить возможность потанцевать, пока меня никто не видит. – Он вздохнул. – Иногда страсть подавляет даже инстинкты самосохранения…
– Ты что, танцуешь только тогда, когда никто не видит? – удивилась Рина. – Какой в этом смысл? Танцуют же для развлечения других! Или я что-то неправильно понимаю? – Она покосилась на идущего рядом мужчину.
– Да всё правильно! – Дар вздохнул. – Только у нас такие танцы под запретом. Официально разрешены только бальные, и то, в самом чопорном варианте, когда партнёры едва касаются друг друга. Ну, и народные, коллективные, сплавленные из разрозненных остатков национальных, которые танцуют на праздниках. А то, что нравится мне, – неприемлемо. Я даже видео с классическими балетными постановками едва достал, а концерты бейнкарских групп вообще бьют по карману и угрожают приличным монастырским сроком, если поймают при покупке и просмотре.
– Так ты самоучка, что ли?! – недоверчиво покосилась Рина на спутника.
– Угу! Самостоятельно «грязным танцам» учился, – хмыкнул он, кривовато улыбаясь.
Губы Рины непроизвольно дрогнули, она едва не рассмеялась.
– «Грязные танцы!» Скажешь тоже! Да ты по-настоящему «грязных танцев» не видел. Когда от просмотра блевать хочется. Детский сад. Честное слово. – Она едва сдерживала улыбку. – Твой можно в эфир утреннего шоу ставить. Типа, просыпайтесь, птички уже проснулись!
– Неужели мой танец такой наивный и неуклюжий?
– Скорее бодрящий и вдохновляющий.
– Правда?! – Дар сверкнул широкой улыбкой. – Слушай, где ты научилась так мёд в уши вливать? Чувствую, я прям таю и тебе проигрываю. Наёмников учат дипломатии?
– Нет! Я всегда говорю то, что думаю… если меня спрашивают, – уточнила Рина. – Если бы твой танец был дерьмовым, я бы так и сказала. Не собираюсь напрягаться и врать без надобности. Много чести! – фыркнула она.
Дар просиял. Казалось, Эйриана открыла ящик Пандоры. И так чересчур разговорчивый донор стал ещё более болтливым. Пока тэрнер готовил мясо, и они наполняли желудки сочными бифштексами, он воодушевлённо делился историей своего страстного увлечения. Даже про свою невесту Дар не рассказывал с таким жаром, как про танцы. Рина смотрела на его живое рельефное лицо с горящими глазами и с трудом представляла мальчика, который прятался на чердаках, стройках, в гаражах, уходил в пустыню,
«Сом и Сонг! Эти люди тайные комнаты оборудуют, чтобы потанцевать? Рехнуться можно!» – внутренне поёжилась Рина. – Нувориши Бейнкара не стеснялись комнатами для садо-мазо похвастаться. Фридарги, поди, и для пения прячутся? Вот ведь придумали сами себе кучу проблем на пустом месте.
– Невеста-то хоть знает, что тебе танцевать нравится? – спросила Рина.
– Не совсем… – помрачнел Дар.
– Что так?
– Ну, она знает, что мне нравятся танцы, и мы были с ней на нескольких официальных балах, но… она ещё не видела, что я так танцую… – Он запнулся. – Вернее, я собирался ей рассказать… показать, если она примет моё предложение… когда вернусь из Карзума… В общем, покажу, когда вернусь, – выдохнул он. – Если тебе понравилось, ей ведь тоже должно понравиться, да? – неуверенно протянул он.
Рина неопределённо пожала плечами в ответ на его вопросительный взгляд. Отвечать за других она не собиралась. Всю жизнь отвечала только за себя.
– Пошли уже спать! – буркнула она. – Кучу времени потеряли!
– Может, до утра поспим?! – попросил Дар. – Идти ведь недолго осталось. Донги можно уже не экономить. Сама говорила, что леса Геной близко, там чуть прохладней, да и ночью по ним не пойдёшь…
– Ладно! – согласилась Рина. – Отдыхаем до утра, всё равно восстановиться надо.
– Ты лучшая! – довольно подмигнул Дар.
– Кто бы сомневался! – хмыкнула Рина, заползая в палатку и привычно отворачиваясь к левой стенке. Как только она смежила веки, как в сознании снова всплыло парящее и трепещущее гибкое тело на фоне заходящего светила. И это тело елозило сейчас рядом с ней, пытаясь удобно устроиться, и что-то недовольно ворчало про вредную спутницу, которая так и норовит занять чужое место. Почему-то ей опять стало смешно и странно спокойно. Она незаметно провалилась в сон, который нёс её по пустыне на крыльях знакомой мелодии.
Восход они проспали. Утром Рина чертыхалась, собираясь, и заставляла донора недовольно морщиться. Дар терпеть не мог, когда она ругалась и использовала ненормативную лексику. Но она была раздражена тем, что позволила себе так расслабиться. Теперь, даже если они поторопятся, то до Геной доберутся только в сумерках. Если спрятаться будет негде, придётся идти до камней и часть ночи. Она едва отвечала на болтовню Дарзая, сохраняя дыхание и быстрый шаг. Он иногда ворчал, делая вид, что не понимает, к чему такая спешка, но особо не отставал. Видимо, хорошо отдохнул, да и мышцы уже адаптировались к ежедневным переходам. За весь день Рина позволила лишь пару коротеньких привалов на отдых и перекус, и когда Кайя скрылась, затягивая за собой остатки розово-сиреневого свечения, перед ними выросли тёмные исполины Геной.
Высоченные разрозненные обточенные ветрами камни торчали из песка, как диковинные деревья. Их заострённые, округлые, скошенные или расколотые на несколько частей вершины простирались во все стороны, насколько хватало видимости. По спине Рины пробежал холодок мурашек. Она всегда его чувствовала, когда видела что-то невероятно величественное, как, например, океан. В такие моменты ей даже казалось, что теория божественного дыхания, создавшего вселенную и миры, имеет под собой определённые основания.