Колючка

Комарова Ксения Александровна

– Ага, семнадцать, – усмехнулся комендант. – Без десяти. Ладно, иди за мной.

Меня поселили в комнату, где жило пятеро парней. Все они готовились к службе в полиции. Старший из них, Родериг, подошел ко мне и больно ткнул пальцем в лоб.

– Кто такой? – поинтересовался он. – Чего здесь забыл?

– Не твое дело, – огрызнулась я, и тут же получила кулаком в ухо.

– Будешь называть меня мастер Родериг, понял? Пока не поумнеешь, спишь на полу.

– Нет, – сказала я спокойно. – Моя кровать вон там, и я сплю на ней, Родди.

Родериг

осатанел от такой наглости и с глухим ревом бросился на меня. Вторая драка за день – это уже перебор. Я уклонилась от его удара и спряталась за кровать.

– Как насчет мирных переговоров? – предложила я. Курсанты, окружившие нас, радостно заржали. Родериг одним ловким движением преодолел разделявшее нас расстояние и попытался схватить меня за шиворот. Я перекатилась под кроватью и показала ему язык. Он бросился в погоню. Мы метались, как два зайца, между кроватей, опрокидывали на пол соломенные матрасы, кидали друг в друга сапоги, кружки, корки хлеба. За нашей борьбой собрались понаблюдать все, кто трудился во дворе. Комендант одобрительно кричал:

– Бей его, парень!

Родериг считал, что подбадривают его, а я – что меня. Правда на стороне сильнейшего!

Наконец Родериг выдохся и сел на ближайшую кровать.

– Тебе конец, – просипел он, глядя в мою сторону налитыми кровью глазами. – Задушу ночью, как куренка.

– Ты не сделаешь этого, Родди, – улыбнулась я. – Мы ведь друзья. Кстати, я не против, чтобы ты звал меня Рин.

– Ты покойник, Рин!

– Хорошо, сам напросился.

Я соорудила воздушную петлю, обвила ее вокруг предплечья Родерига и с силой потянула. Он кубарем свалился на пол под хохот всей казармы.

– Как ты это сделал? – пробормотал он, оскальзываясь на соломе, выпавшей из матраса.

Я ухмыльнулась и пожала плечами.

– Готовься превратиться в жабу, Родди!

Когда он подошел ко мне и встал рядом, мне показалось, что надо мной нависла скала, которая того и гляди меня раздавит. Но Родериг хлопнул меня по плечу и сказал:

– А ты не промах! Пойдем, я угощаю. Тебе хоть пиво-то можно?

– Предпочитаю молоко.

Новый взрыв смеха чуть не сшиб меня с ног. Только сейчас я стала понимать, чем могла кончиться моя выходка. Отец часто говорил, что острый и притом болтливый язык – прямой путь в раннюю могилу, но я никогда не придавала значения его словам. Впредь стоит вести себя чуточку осторожнее.

Мы с Родеригом вышли из казарм и направились к ближайшей таверне. Девушка, разносившая пиво, подмигнула ему, и я поняла, что он тут свой.

– Падай, – сказал Родериг, шлепая по натертой до блеска лавке. – Пиво мне и молоко братику.

– Про молоко – это шутка была, – объяснила я официантке. – Тащи палинку.

Палинкой в Узоре называли пряное варево из фруктов и ягод. Хмеля в ней было чуть, а согревала она лучше, чем глинтвейн. Матушка Зузанна знала секретный рецепт, и ее палинка славилась на всю округу. Здесь же повар жалел черноплодной рябины, поэтому настой был светло-красным и приторно сладким, без оттенков.

– Рассказывай, откуда

такой взялся, – велел Родериг, отхлебывая пиво. – Ты маг, да?

– Маг, – подтвердила я. – Мать послала на зиму в город, на заработки. Пристроился в «Соловей».

– А колдовал зачем? Жить надоело?

– Ты, Родди, когда-нибудь раньше видел мага?

Тот неопределенно мотнул головой.

– Для мага колдовать, как для человека есть кашу ложкой. То есть можно жить и без ложки, но обычно все-таки хочется с ней.

– Понятно, – протянул Родериг. – Ты прокололся, и тебя замели.

– Вроде того. А ты как попал в полицию?

– Захотел и попал. Мой батя держит лавку на улице Жгутов, это у Западных ворот. Хотел, чтобы я помогал, а мне до чертиков все надоело. Утром продаешь чеснок, днем продаешь чеснок, вечером – продаешь чеснок и идешь спать. Как тебе такое?

Я согласилась, что это ни с чем не сравнимый ужас. Мы допили напитки, и девушка принесла нам еще.

– Капитана Нотиса видел? – спросил Родериг.

– Именно он меня и арестовал.

– Ты с ним потише, без этих твоих магических штучек. Говорят, он убивает взглядом.

– Тоже маг? – удивилась я. В капитане не чувствовалось магии, разве что какой-то легкий флер, и в бою он использовал меч.

– Не маг он, а поганая василиска. Оборотень! – прошептал Родериг, наклоняясь к моему уху. – Если захочет, убьет на месте, пикнуть не успеешь. А бабы за ним табунами ходят.

– Чтобы умереть? – предположила я.

Родериг брякнул на стол тяжелый кулачище.

– Дурак! Василика – это ж такое… Ну, он их заманивает – взглядом.

Я чуть было не сказала, что меня он вовсе не заманил, а потом вспомнила про личину. Вряд ли мальчик Рин клюнул бы на чары василиска, которых у капитана явно не было. Но знание полезное, надо иметь в виду.

Мы еще немного посидели в таверне, обсуждая полицейские дела. Я узнала, что в полиции Узора постоянно не хватает людей, и парней набирают круглый год. Потом идут тренировки: неграмотных учат читать и писать, не владеющим оружием показывают приемы боя на мечах и кинжалах. Магов в полиции мало. Родериг знал только двоих: мастера Жиля Осорга – пожилого полицейского, который еле носил ноги и почти не принимал участия в делах, и леди Эну Дхар, ту самую синеглазую красавицу, которая заглянула в кабинет капитана. Родериг скрывать не стал: он давно сох по леди Эне, но на курсантов она даже не глядела. Увивалась вокруг Нотиса, чего и следовало ожидать. Он тут первый парень на деревне.

Я пыталась ничем не выдать своего изумления: неужели есть еще одна женщина-маг, кроме меня?! Отец говорил, такого быть не может. Ошибся? Надо во что бы то ни стало узнать побольше об этой таинственной леди. Если она не скрывает магию, значит, и для меня опасности нет.

Когда Родериг повеселел, и щеки его вспыхнули, как маков цвет, на что существенно повлияли четыре кружки ржаного пива, я спросила его, не видел ли он Меченого. Родериг отрицательно покачал головой.

– А что тебе от него надо?