КОМ 5
Шрифт:
— Получается, что англичане своими руками построили для японцев куда более мощные корабли, чем есть у них самих? — с улыбкой спросил Миша Дашков. — Это ж уже не линейные крейсера получатся, а настоящие линкоры.
— Да-да, дорогие друзья! — Петя был прямо счастлив. — И по этому поводу в парламенте Британии разгорается нешуточный скандал. Я японцы уж имена кораблям выбрали, в честь четырёх самых больших своих рек: «Тоне», «Исикари»,
— Это, конечно, всё здорово, господа, — я потёр подбородок, — но не кажется ли вам, что как только модернизация этих четырёх кораблей будет завершена, Цуёси северный решит, что маловато у него осталось земелюшки? А кто ближе всего?
— Есть вариант, конечно, что они попытаются двинуть вглубь Китая, на материк, — предположил Серго. — Там южнее, мягче климат…
— Сомневаюсь я, — вот не верилось мне в эту версию, хоть тресни. — В глубине материка линкоры роли не играют. Я бы ожидал захвата прибрежных территорий. Наших территорий, от Маньчжурии и севернее.
— Да-а, версия весьма убедительная, — согласился Иван. — Были бы они одни, глядишь, и не рискнули бы, слабоваты. Но при поддержке Германской империи, даже если им будут предоставлены оружие, боеприпасы, технологии… Весьма и весьма вероятно.
ХВАТИТ С МЕНЯ СТУДЕНЧЕСТВА
В конце марта я наконец сдал экзамены за этот дурацкий экстерн. И почти сразу меня пригласил на беседу ректор:
— Илья Алексеевич! Присаживайтесь, голубчик! — со всем радушием предложил он. — Прежде всего, поздравляю вас с получением диплома о высшем магическом образовании!..
— Спасибо, спасибо, — раскланялся я, чувствуя, что это далеко не всё.
— Илья Алексеевич, у меня к вам наисерьёзнейший вопрос.
— Я весь внимание.
— В ваших документах на поступление было указано, что по окончании курса экстерна вы будете направлены на годичные курсы повышения воинского мастерства в Тверское командное училище. — Меня аж холодный пот прошиб, а ректор, не замечая, продолжал: — В сентябре у них начинаются занятия. Так я хотел бы уточнить: может быть нам выписать из Монголии двух-трёх учителей, чтобы подготовить вам замену за лето?
К концу этой тирады я сидел уж как на иголках:
— Дорогой Владимир Евстигнеевич! Учителей вы пригласить можете, и это очень даже будет здорово, но не потому, что я отбываю на учёбу. Честно вам скажу, как на духу: надоела мне учёба хуже горькой редьки! Не хочу! И в высшее командное не хочу! Пока
— Погодите, так у вас же бронь? Какая война?..
— А всё! Трое детишек у меня! И бронь моя улетучилась. А выслуги в шесть полных лет у меня нет, так что, случись какая заваруха — я в первый же призыв попадаю.
— Ай-яй-яй! — всплеснул руками Владимир Евстигнеевич. — Как же мы без вас?
— Поэтому и хорошо бы подыскать запасных учителей. Да из старших парнишек хорошо себя показали четверо, их смело можно наставниками по пению в младшие отделения ставить.
— Да-да-да, это я помню… Но кого-то с опытом тоже бы желательно…
В таком вот ключе у нас с ректором состоялась беседа. И отнёсся он к моим словам весьма и весьма внимательно — и к мальчишкам присматриваться воспитателей попросил, и наставников по горловому пению из Монголии выписал. И неплохие такие дядьки оказались, по-русски без затыков говорят, поют отлично, я послушал. Ещё бы им с нашей писаниной разобраться — цены б им не было…
Так рассуждал я (мысленно), заполняя в преподавательской комнате очередной журнал. Педагоги меж тем решили попить чаю, не утруждая себя походом в столовую, и чаёк уже по чашкам разлили.
— Илья Алексеевич, вы с нами? — деловито спросила рослая Агния Порфирьевна, наша геомагия. — Евгений Борисович нынче балует нас гостинцем от супруги, домашним пирогом. С вишней!
— Отчего бы и не присоединиться, коли с вишней, — улыбнулся я, заполняя последние строки.
И тут в преподавательскую ворвался штабс-капитан Сергеев:
— Господа, у меня пренеприятное известие!
— К нам едет ревизор? — усмехнулся физкультурник Беклешов.
— Я прекрасно понимаю вашу иронию, Павел Геннадьевич, но увы — нет. Российской империи объявлена война!
— Это кто ж такой охреневший?
— Павел Геннадьевич, тут дамы! — благородным басом укорила физкультурника геомагиня.
— Пардон, простите великодушно, вырвалось. Привычка к общению в сугубо мужском обществе изрядно портит лексикон.
— А знаете, Павел Геннадьевич, я, в принципе, с вами согласна, — Агния Порфирьевна невозмутимо наполнила ещё одну чашку. — Садитесь, штабс-капитан. Расскажите подробней: кто же это такой… наглый?