Ком

Злотников Роман Валерьевич

— Я закольцевал запись, так что мы можем спокойно поговорить.

— О чем? — удивленно и несколько настороженно спросил Андрей. Он знал, что с помощью оперирования хасса на высоком уровне возможно и не такое, но Стук числился всего лишь продвинутой «четверкой»… Интересно, что за сюрпризы нагрянули к нему в комнату?

Мастер клинка ответил ему спокойным взглядом.

— Знаешь, Найденыш, я бы посоветовал тебе сменить ник и убраться как можно дальше отсюда.

— Почему? — удивленно спросил Андрей.

— Потому что если все пойдет своим чередом, вскоре о тебе

узнают очень многие. Ты, конечно, для Кома пока лишь «мясо», несмотря на все те тренировки, через которые ты прошел, но… очень неплохо подготовленное «мясо». Ты думаешь, хоть кого-то из бродников готовят так, как это произошло с тобой? Как же! Их сразу выпихивают в Ком, где они просто пытаются выжить. Нет, среди тех, кто прилетает сюда по своей воле, а есть и такие, хотя для меня это и удивительно, встречаются люди, прошедшие какие-нибудь тренировочные лагеря. Но даже в них не дают и сотой части того, что получил здесь ты. Причем — почти бесплатно. Надеюсь, ты это понимаешь?

Андрей медленно кивнул, а затем осторожно спросил:

— И что?

— А то, что тобой сразу начнут интересоваться: кто, откуда, как попал… не понимаешь? — мастер клинка вздохнул. — Ладно, зайдем с другого конца. А понимаешь ли ты, зачем Бандоделли сделал все это, а? Выволок тебя с того света, попытался стабилизировать твои каналы, нанял Тишлин… знаешь, кстати, сколько она стоит?

Андрей медленно качнул головой. Он был совершенно ошеломлен. Слова старого бродника будто сорвали некую пелену с его глаз. Он — в Коме, предельно прагматичном месте, и вдруг на него начинают сами собой падать такие плюшки…

— Ее гонорар в полтора раза больше моего. И знаешь, почему? Потому что она действительно гений, уникум. Мастера клинка, конечно, тоже не валяются в Коме на каждом шагу, и среди них я так же не последний, но по сравнению с ней… — Стук махнул рукой.

— И чем же я так заинтересовал профессора Бандоделли? — тихо спросил Андрей.

— Ты так и не понял? — усмехнулся мастер клинка. Землянин медленно покачал головой.

— Его заинтересовал не ты, а твой мир.

— Земля? — удивленно воскликнул Андрей. — Но чем? Насколько я понял, мы для вас навроде папуасов. Собираем свои ракушки, прыгаем с тамтамами. Племя грязноволосых грозит племени лысых новым образцом дубинки под названием расширенная ПРО, а племя желтопятых пытается манипулировать рынком ракушек, грозя забирать у грязноволосых половину тех ракушек, которые они несколько лет ранее согласились дать им в долг.

— Я знаю не все слова, которые ты произнес, Найденыш, но в общих чертах понял тебя. И скажу тебе — ты не прав. У вас есть ресурс, который интересует не только Бандоделли, но и любого в Коме. Во всяком случае, заинтересует, когда он об этом узнает.

— И что же это?

— Все еще не понимаешь? — покачал головой Стук.

— Нет.

Мастер клинка вздохнул:

— Как ты только еще выжил в Коме с такой наивностью?.. А скажи-ка мне: ты там, у себя, на твоей планете, сильно отличался от других?

— Да нет.

— А может, тебя как-то по-особому отбирали или готовили?

— Смеешься, что ли? — хмыкнул Андрей.

— То есть там, у себя дома, ты был обычным, ничем особо не примечательным человеком, так?

— Ну да.

— А сколько вас попало в Ком?

— Семеро, —

тихо, уже начиная понимать, произнес Андрей.

— Вот то-то, — кивнул Стук. — Прикинь, какова вероятность того, что у одного из семи случайных людей, попавших в Ком, прорежется природная чувствительность к хасса, если даже среди кларианцев, которые считаются о-очень одаренными в этом отношении, таковой встречается с частотой один на девяносто семь тысяч?

— Но ведь это могла быть просто случайность! — воскликнул Андрей.

— Могла, — согласился мастер клинка. — Но не меньшей вероятностью может быть и то, что ты был не один, и среди шести твоих погибших товарищей так же нашелся бы кто-то, у кого смогла бы пробудиться природная чувствительность к хасса. И что тогда?

— Не знаю, — мгновенно помертвевшими губами прошептал Андрей и закрыл глаза. Люди с природной чувствительностью к хасса были самым лакомым ресурсом Кома. И можно было представить, какую силу, власть, влияние и деньги обретут те, кто получит контроль над… над… над месторождением этого ресурса. Люди вместо нефти… а ведь даже за контроль над ней на Земле бросают в атаку эскадрильи бомбардировщиков и флотские эскадры, не особенно заморачиваясь поводами для нападения. От возникшей картины ему резко поплохело.

— И что же делать?

— А то, что я тебе посоветовал, парень, — спокойно ответил ему Стук. — Поднимись на первый горизонт, смени ник и скройся подальше отсюда. Причем зарегистрируйся под новым ником где-нибудь на первом горизонте, чтобы тебя невозможно было отследить по первой регистрации. И потихоньку, не светясь, набирай силу.

— А… без меня они не смогут пробить портал на Землю?

— А что, первый портал, через который ты сюда попал, они пробили с твой помощью? — вопросом на вопрос ответил старый бродник.

— Тогда какой смысл в моем побеге? — непонимающе уставился на него Андрей.

— Такой, что новый портал они без твоей помощи, скорее всего, сумеют нащупать не слишком скоро. Я не очень в курсе этих портальных премудростей, но знаю, что наличие аборигена из того мира, куда открывается портал, играет важную роль. Так что я ставлю не менее чем на урм, а скорее даже на три-четыре. И то, после того, как Бандоделли поймет, что ты его кинул, и решит действовать самостоятельно. А вот с тобой…

— Но ведь они все равно откроют портал!

— Да, — кивнул Стук, — несомненно. Но… одно дело — быстро и с тобой в качестве послушной марионетки, которая поможет им выйти на властные структуры и вообще наделать меньше ошибок. Ты ведь до нашего разговора держал Бандоделли за мудрого учителя и старшего товарища, да и к тому же чувствовал себя очень многим обязанным ему?

Андрей молча кивнул.

— Ну вот, а другое дело, когда ты сам станешь силой и сможешь выдвинуть свои условия, с которыми им придется, как минимум, считаться. Только для этого тебе действительно надо стать в Коме силой, с которой считаются, а не просто «мальчиком с обложки», поющим популярные песенки, в которые так стремятся юнцы, наподобие тебя, если ты понимаешь, о чем я, — насмешливо произнес мастер клинка. Андрей потеряно кивнул, а потом поднял на Стука тоскливый взгляд.