Команда бесстрашных бойцов
Шрифт:
– Что там, Даня? Ты нашел его?
– Да…
– Жив?
– Нет. Мы его сами похороним, не отдадим подземным. Он это заслужил.
Повинуясь внезапному импульсу, генерал добавил:
– И ты не заглядывай сюда.
– Как скажешь. Мне он тоже пришелся по душе. А почему не заглядывать?
– Месиво, Катя…
Она почувствовала себя маленькой девочкой, получившей на день рождения потрясающий сливочный торт. Все-таки, кажется, Даня иногда бывает с ней ласковее, чем командир с бойцом. Нет, пожалуй, о ласке речь не идет,
А генерал придерживался следующего мнения: видеть такой кошмар не следует никому. Хотя бы и человеку, который сам из драк и смертей не вылезает.
– Заводи, Катя, уходим. Правь на точку встречи.
– Поехали.
Пока напарница прогревала двигатель, он связался с Тэйки.
– Даня? А? К точке встречи едешь? Ну ты с-сукин сы-ын… До чего же ты с-сукин сы-ын! Ты же ведь такой с-сукин сы-ын, что… в общем, я тебя, козла, целую. Катька цела? А Немо? А субчика сцапали? А? Ты дохлый какой-то, прямо замороженный, Данька…
– Катя в порядке. С Немо я сейчас свяжусь. Гад в трюме отдыхает. Гвидона больше нет.
– Хана младенчику? Девушка Гваддэ тоже ласты склеила.
– Этот… отличался от других подземных. Он спас наши шкуры.
Пауза. Тэйки изменившимся голосом произнесла:
– Земля пухом…
– Ты-то как?
– Без особых повреждений. А шороху им за троих выдала! Все тебе расскажу потом.
– Правду сказать, я очень этому рад. – Генерал подумал и добавил: – в смысле, тому, что без особых повреждений, сколопендра краснобокая.
– Вообще-то я тоже рада… за себя, – она хихикнула, – и за тебя, козлика, не меньше. Только никак поверить не могу: ты же все от нас скрыл! Ну, с-сукин сы-ын… Отбой, Даня.
По ликующим интонациям первых фраз Тэйки генерал понял: барышня едва выскочила у смерти из пасти, и все никак не придет в себя.
– …Кто тебе сказал, что я в порядке?
– А что такое, Катя?
Она молча сняла с пальца серебряное колечко – знак магического ученичества. Под ним пламенел ожог устрашающего вида. Генерал потянулся к аптечке…
Чуть погодя тягач тронулся с места и покатил.
Даня попытался связаться с Немо, но не тут-то было. Оба токера работали, Немо вроде отвечал ему, однако генерал слышал лишь бесчисленную скороговорку, треск, щелчки, электрические шумы, словно разговаривал с испорченным автоответчиком… Даня отключился, а затем снова вызвал Немо. Ничего не изменилось. На третий раз сквозь скрежет и бессмысленное бормотание до него как будто донеслось: «…тречи…» Сразу после этого связь оборвалась.
– Как там Немо? Я что-то не поняла.
– Я тоже не понял, Катя. Странные звуки… Но вроде он едет к месту сбора… если я правильно понял его.
Катя моргнула, показывая: да, мол, сообразила. Они проехали еще с километр, как вдруг тягач со скрежетом и лязгом затормозил. Даня заработал второе боевое ранение за нынешнюю ночь – второй синяк на лбу. Все боевые рефлексы моментально
– Ты чего, Катя?
– Сядь-ка ты на мое место, душа моя.
Даня, не задавая лишних вопросов, поменялся с ней местами. Катя лучше всех разбирается в движках, дорогах, маршрутах, горючем, водителях… да и водит она лучше всех. На ее слово генерал привык полагаться. Он даже не ждал объяснений. Тем не менее, когда турбина вновь издала рокот, Катя заговорила:
– Ты не думай, у меня нервы в порядке… Я здорово устала сегодня… и натаскалась вдоволь. Руки трясутся. Такая глупость, знаешь! А с трясущимися руками эту штуку водить нельзя…
Он кивнул.
– Даня! Даня! Даня! – заблекотал токер.
– Я.
– Ты каккого ляда не откликаесся? Умный?
– Это кто?
– Кот в манто! Своих не узнаешь?
– Когтяра? Бешеных котов генеральша?
– Мяу.
– Чего тебе?
– Опупел! Мы тут развлекались не по-детски, вон целый квартал горит, потому как мы резервуар с напалмом для святого дела раздобыли, а ты, значит, по-хамски мне так: «Чего тебе?» Братишка, может, в морду тебе вцепиться?
– Понял. Мага взяли.
– Й-йес!
– Просто потери тут у меня.
– Много?
– Пока один. С остальными еще не разобрались.
– Все! Шлагбом! Беру назад! Потом побазарим. Но ты могуч, Даня…
Не успел генерал закончить один разговор, как начался другой:
– Ё!
– Рожок?
– Ну.
– Что?
– Взяли?
– Да.
– Факин шыт!
– А ты?
– Дуд! Гребана поста на Тюленева больше нет. Мазафака! Я не верил, что это так симпл. Как два фингера об асфальт.
– Как – нет?
– Римэмба хара мамбуру, май олд гуд феллоу!
– Не понял…
Но Рожков уже отключился.
Через полминуты из токера донесся печальный голос Хряка:
– Даня, ты слышишь меня?
– Да, Хряк. Мы взяли его.
– Молодцы, ребята. А я вот потерял трех своих девок. Вдвоем мы теперь: я да Рыжий Макс…
– Не знаю, что тебе сказать, Хряк. Мы не забудем их, парень.
– Не говори ничего, Даня. Я ни о чем не жалею! Ни о чем, Даня! Мы сделали то, что должны были сделать. Пусть гады вспомнят, что они все еще не хозяева на нашей земле. Мы брали по пять за одного нашего… за одну. Мы ушли с хабаром. И… Даня! Люди запомнят сегодняшнюю ночь… Отбой, генерал.
Катя искоса посмотрела на Даню и воскликнула:
– Да что с тобой, душа моя?! Лица на тебе нет.
Генерал помотал головой, провел ладонью по л6y. Отнял ладонь. Вернул. Почесал лоб.
– Катя… Я только сейчас начал понимать, что мы наворотили…
– Тогда давай-ка опять поменяемся местами. Тебе машину вести надо было, а не на всяких болтунов отвлекаться.
Поменялись. И тут Данин токер взорвался густыми матюками.
– Мужик, т-твою, ты в… на… что, … ярмарку себе там строил, … мать, страхогробище лесное?