Команда: Генералы песчаных карьеров
Шрифт:
– Чтобы ни одна падла не докопалась. И учти, если менты на хвост сядут, я тебе самому крематорий устрою, понял?..
Гоша думал, что Гена уйдет. Но нет, он остался. И внимательно наблюдал за тем, как его пацаны управляются с трупом. Покойного завернули в ковер, запихнули в багажник, повезли в лес. Гена увязался следом. И терпеливо ждал, когда покойника закопают в землю. Целую пачку сигарет выкурил, но дождался.
– А теперь поехали! – поманил он за собой Гошу.
Они вместе отправились к нему в кафе. Гена выставил
– Помянем бедного мужика...
Гоша не отказался. Хотя водка с натугой шла в горло.
– Зря ты его сделал, – сказал Гена. – Не надо было с ним так... Ну да ладно... В общем, бери его семью под присмотр. Если вдруг какие движения в твою сторону, заминай рамс. Но чтобы без трупов... Или ты без трупов не можешь, а?
– Могу, – буркнул Слон.
В принципе, Гена говорил правильно. Сейчас не то время, когда можно творить беспредел. Московские менты давно положили глаз на их команду. Если будет сигнал о трупе, может начаться большой шухер. А это сейчас никому не нужно.
И все же зря Гена с ним так круто себя повел. Не должен он был устраивать ему правилку. А он устроил. До сих пор печень и правая почка спорят за место в его отбитом брюхе. Все вверх дном...
Слон вернулся к себе, собрал пацанов, которые видели, как он гасил мужика. Предупредил, что за утечку информации будут отвечать все. И ответят головой...
Ночь уже была на исходе. Люди последние сны досматривают. А у него ни в одном глазу. И страшно хочется выпить. Он разогнал пацанов по домам, а сам заперся в своем кафе. В одиночку приговорил бутылку водки. Хмель его не брал. И вторая бутылка не смогла с ним справиться. Он думал, что и третья бутылка оставит его трезвым. Но он даже не успел ее ополовинить, как в голове все смешалось и глаза закрыла черная пелена забвения...
Проснулся он под вечер следующего дня. И снова за бутылку. Это называлось уйти в крутой штопор. Но ему можно. У него есть повод для запоя... Ему не нужно было веселья, шумная компания ему ни к чему. Он пил, чтобы забыться. Пусть он пьет один, как алкаш. Но ему все равно...
Он приговорил в одиночку целую бутылку. Собрался взяться за вторую, когда в кафе нагрянул Слепень. Гоша узнал его, молча пододвинул ему второй стакан, наполнил его до краев.
– По какому поводу траур? – в упор глядя на него, спросил Слепень.
– Траур?! – пьяно переспросил Гоша. – Ты думаешь, у меня траур?!.. Да срать я хотел на этого барыгу!..
– Что, барыгу замочил? – пронзительно посмотрел на него Слепень.
– А тебе не все равно?
– Не все равно, – сверлил его взглядом вор. – Мне на моей территории беспредел не нужен...
– Какая твоя территория? – очумело уставился на него Гоша. – С каких это пор здесь твоя территория?
– А с тех самых... Пацика менты замели.
– Как замели?
– Да вот так... Кто-то волну в городе поднял. Из самой Москвы менты нагрянули.
– Заточка – это чешуя. Кого сейчас за это вяжут?
– Да вот вяжут! – Слепень смотрел на него гипнотизирующим взглядом.
В какой-то момент показалось, что под ним образовалась лужа. Он даже рукой штаны под собой ощупал. Вроде сухо.
– Говорю же, кто-то волну поднял!.. Ты какого-то барыгу замочил. Может, из-за тебя звон?
– Ты че гонишь? – встрепенулся Слон.
– Я не понял, ты с кем базаришь? – взвился Слепень. – Я те че, баклан дешевый, чтобы ты со мной так базарил?
– Э-э, да успокойся ты, – стушевался Гоша. – Просто с языка сорвалось...
– Просто – это когда очко дырявое! – зыркнул на него убийственным взглядом вор.
Очко у Гоши не дырявое. Но под этим взглядом оно сыграло в «жим-жим».
– Ты это, извини, если я что-то не то сказал, – подавленно промямлил он.
– Ладно, проехали, – неожиданно быстро успокоился Слепень. – Так, значит, не ты эту волну поднял?
– Да нет, конечно! – поспешил заверить его Слон.
– А про какого ты барыгу говорил?
– Да был тут один... Не буду говорить. Нельзя.
– Был, говоришь. А сейчас, значит, нету... Ты его завалил?
– Никого я не валил, – буркнул Гоша.
– Ладно, никто никого не валил. Но я так понял, помянуть мужика надо. Или нет?
Слон пожал плечами. Ему не хотелось ни о чем говорить. Зато хотелось вмазать. А тут как раз повод.
На пару с вором он приговорил одну бутылку, вторую. Забвение наступило не сразу, зато развязался язык...
Проснулся он утром. Во рту – кошки покакали. Лучше бы они пописали. Не так сухо было бы...
Гоша потянулся к столу, хотел достать бутылку пива. Но в руку легка бутылка минеральной воды. Это Слепень постарался... Гоша глянул на него осоловевшими от удивления глазами. Он что, до сих пор здесь?
– Хватит бухать, – сказал вор. – Просыхать пора....
Слон пожал плечами. В принципе, он прав... Но по какому праву он распоряжается? Ах, да, он вроде как за Пацика остался. Вроде как... Может, туфта все это. Может, он сам себя назначил... Но спорить не хотелось.
– Значит, говоришь, запрессовал тебя Гена за барыгу? – утверждая, спросил Слепень.
– Я такое говорил? – удивился Гоша.
– Ты че, вчера за базаром не следил, да? – криво усмехнулся вор. – Нельзя так ужираться, брат... Хорошо, что я с тобой был. А если бы какой-нибудь ментовской стукачок рядом оказался?.. Да ты не меньжуйся, я в таких делах – могила. Я с мусорами не дружу. Я правильный вор... А потом, ты должен был передо мной засветиться. Теперь я за городом смотрю...
Гоша согласно закивал.
– А Гена был не прав. Не должен он был тебя при пацанах месить... Он же тебя при пацанах месил, да?