Команда: Генералы песчаных карьеров
Шрифт:
Мечту поколебал Крендель. Он появился в тот момент, когда Слепень мысленно входил в блондинку, а она впивалась в его спину ногтями. Страстная женщина... Но нет больше женщины. Есть Крендель. И, надо сказать, Слепень не променяет его на сотню самых красивых девушек мира. Крендель – это его глаза, его руки. И даже голова. Слепень не представлял себе, как мог бы он обходиться без него.
– Все идет, как мы думали, – усаживаясь в кресло, сказал Крендель.
Он был невысокого роста, худой. Зато брюшко так смешно выпирает вперед. И голова непропорционально
Они мотали срок на одной зоне. Там и скентовались. Правда, Крендель откинулся на год раньше. Но Слепень позже нашел его и притянул к себе. Они снова вместе. И их обоих ждут великие дела.
– Скопец на стакан упал. Чисто в запой ушел...
Слепень кивнул. Он уже знал, как отреагировал Гена Скопец на свое поражение. Литрами ханку хлещет. Третий день из кабака на Белоречке не выползает...
А тем временем его «бригадиры» дуют каждый в свою дуду. Нет больше мощной белокаменской стаи.
Зато остались «волки». Если Гена опомнится и возьмется за ум, он может поставить свою личную «бригаду» под ружье, и тогда такая заварушка может начаться.
Но пока что Гена в запое. Рулить некому. Боксер Олег из Европы еще не вернулся. Валера Сазонов занимается чисто своими делами. У него своя бизнес-империя. По большому счету все это принадлежит «общаку». Но Валера понял, что эти дела можно полностью подгрести под себя. Раздрай в общине ему только на руку. Молодец, пацан, соображает... Только и Слепень ведь не дурак.
– С Геной надо кончать, – глядя куда-то в пустоту, сказал он.
– Да без базара, – опасливо оглянувшись, кивнул Крендель.
– Места вокруг кабака глухие. И охрана так себе...
– Да охраны вообще нет. Две торпеды, и все дела.
– Тем более надо решать вопрос...
Крендель загадочно улыбнулся. Кликнул халдея. Велел принести ему сто грамм и огурчик. Слепень дождался, когда тот вмажет.
– Все уже решено, – закусывая, сказал Крендель. – Карты сами в руки легли. Ну я и открыл туза... В общем, я Гену водкой зарядил. Чисто паленка. Денатурат, в натуре... Короче, замес еще тот. Скопец враз ласты склеит...
– А если не склеит?
– Тады еще что-нибудь придумаем...
Если Крендель умудрился подсунуть Гене паленую водку, то ему ничего не стоит провернуть какой-нибудь другой вариант.
На следующий день Слепень узнал, что Гена выжрал паленку. Правда, ноги он не двинул. Зато попал в больничку с острым отравлением.
– Вряд ли выживет, – радовался Крендель. – Пацаны уже коны наводили. Лепила говорит, что если вдруг Скопец оклемается, то все одно до конца жизни дураком будет. Какое-то там органическое поражение мозга...
– Ну и пусть живет, – великодушно разрешил Слепень. – Дебилы нам не помеха... Надо будет в больничку съездить, Гену проведать. Пусть
– Ото ж! – осклабился Крендель.
Вместо зубов у него поганые коричневые пеньки. И запах изо рта – фу-у... Но приходится терпеть. Потому как Крендель – незаменимый кадр. Без него как без рук.
– Ты Гену любишь. А кто ж его наглушняк заделать хотел? – спросил Крендель.
– Ты на что намекаешь? – нахмурился Слепень.
– Какие намеки? Тут и без намеков все ясно. Валера Сазонов хотел его завалить. Он же у нас по водочным делам спец. Ему паленку подогнать – раз плюнуть...
– О е! – обрадовался Слепень. – А ты в натуре голова!..
Он уже знал, что нужно делать дальше. И без подсказки Кренделя.
Слепень мог бы взять свою машину. Тачка у него неплохая. «Форд-Скорпио» пяти лет от роду. Подарок от Слона. Он мог бы поехать в больницу на этом иностранце. Но ему хотелось убедиться, что и все остальные «бригадиры» относятся к нему как к своему покровителю. Поэтому он набрал номер Барыся. И попросил у него для выезда его персональный «мерс». Согласие было получено немедленно. Это вдохновляло.
Через час Слепень был в больнице. В здание лечебного корпуса он заходил с достоинством крестного отца. В сущности, он имел все права считать себя таковым. Гена сошел со сцены. Валера вряд ли будет претендовать на его место. Олега спрашивать никто не будет. Так что Слепень имеет большой шанс возглавить общину. Он сам назначит себя на это место. А его торпеды влет разделаются со строптивыми «бригадирами», если, конечно, таковые найдутся. Слепень был настроен очень решительно. И у него имелось все для того, чтобы громко поставить точку в конце всей этой истории. Он развалил общину, и он же ее объединит. И станет самым-самым...
Гена лежал в реанимации. У входа в палату сидел крепко сбитый парень с бритой головой. Но для Слепня он не помеха. Да качок и не стал препятствовать ему. Молоток, понимает, на чьей стороне сила...
Слепень вошел в палату и с улыбкой победителя посмотрел на поверженного врага. Гена лежал на высокой койке. Капельницы, трубочки, прочая лабуда.
Возле его постели сидела красивая девушка. Это его гражданская жена. Слепень знал, что Инга будет рядом с ним. Поэтому заранее подготовился к встрече с ней. С галантностью настоящего джентльмена он протянул ей букет цветов.
– Это вам!
Он вложил в улыбку все свое обаяние. Только почему-то она не произвела на девушку особого впечатления. Инга не улыбнулась в ответ, а цветы взяла с такой опаской, будто они могли взорваться в руках. И на Слепня она смотрела настороженно. В глазах неприязнь.
Но Слепень уже не обращал на нее внимания. Сейчас его интересовал только Гена. А тот был в сознании. Правда, говорить не мог. Зато должен все слышать.
– Говорил же я тебе, Гена, не пей водку, – с фальшивым упреком в голосе покачал головой Слепень. – Водка ни к чему хорошему не приведет... Жаль, что ты не послушал меня...