Команда «Наутилуса»
Шрифт:
– Взгляните! – воскликнул Гольм. – Там вдали виднеется крааль. Это, конечно, и есть местопребывание его величества Мазембы, короля готтентотского, страдающего, по всей вероятности, водянкой.
– Печальна участь этого старика, – заметил Больтен.
– А почему ты думаешь, что у него водянка? – спросил Франц.
– Эта болезнь – неизбежная участь каждого повелителя дикарей, всю жизнь проводящего в сырой землянке, почти в подземных пещерах, и до того ленивого, что иногда жены кормят его из своих рук, – отвечал Гольм. – Для такого человека нет никакой деятельности – ни умственной, ни физической. Он ест, пьет, спит,
Проводник протянул руку.
– Смотрите – вот крааль Мазембы! – крикнул он, указывая на рассыпанные по склону горы землянки. – Здесь я родился, но мои родители живут теперь со мной в городе. Крааль этот очень богат, в нем есть даже источник свежей воды!
– Разве такое богатство встречается не в каждой деревне?
– О, нет! Многие из деревень должны довольствоваться дождевой водой, а то и сочными дынями. Впрочем, мои единоплеменники нуждаются в воде только для питья и мытья посуды. Коров и овец они гоняют на отдаленные пастбища, где имеется водопой.
– Вот как? А разве готтентоты не моют своего тела?
– Нет, они натирают его жиром.
– Это должно не особенно приятно действовать на носы европейцев, – заметил Больтен. – Ага, смотрите – вон показалась готтентотская молодежь во всей свой природной красоте.
С полдюжины голых ребятишек, заметив приближающихся белых, с громкими криками побежали к хижинам, из отверстий которых показались желтые лица готтентотов, мужчин и женщин. Они окружили путешественников большой толпой, не выказывая, однако, ни удивления, ни страха. Ясно было, что европейцы для готтентотов были не в диковинку.
– Вон там хижина Мазембы, – произнес проводник, – идите туда смело через крааль. Куаквы (так называют сами себя готтентоты) не сделают вам ничего худого.
Больтен потрепал проводника по плечу.
– Это хорошо, приятель, что ты так отзываешься о своем народе. Иди же и уведомь короля о нашем прибытии.
С остальными двумя проводниками путешественники медленно пошли через деревню. Обмазанные глиной хижины, или скорее – землянки, имели очень жалкий вид. Все они были грязны и вместе с конической крышей едва достигали двух метров в высоту. Низенькие отверстия, заменявшие двери, давали возможность попасть в хижину только ползком. Везде виднелась непролазная грязь, улица походила на болото. Некрасивые лица жителей, покрытые застарелой грязью, казались еще безобразнее из-за их полного незнакомства с водой. Звериные шкуры – одежда мужчин и женщин – имели пренеприятный вид и кишели насекомыми. Зато на шее у всех виднелись ожерелья из глиняных шариков черного и белого цвета, а на руках и ногах были браслеты из тонких кишок и жил.
Несмотря на свою бедность, куаквы оказались очень веселым народом и путешественников встретили с музыкой. Из всех хижин повылезали жители деревни, держа в руках выдолбленные половинки тыкв, и из трех струн этого первобытного инструмента принялись извлекать самые ужасающие звуки. Каждый играл что хотел, исполняя в то же время какую-то дикую пляску вокруг путешественников.
Под звуки кошачьего концерта, окруженные скачущими дикарями
Немного погодя из низенькой двери вылез, кряхтя и охая, сам повелитель готтентотов. Белые не поняли, конечно, ни слова из произнесенной королем речи. Франц со свойственной ему живостью подскочил к королю, взял его под руку и помог ему усесться на холмике рядом с хижиной. На желтом лице короля выразилось самое глубокое недоумение – неужели нашелся дерзкий, который осмелился прикоснуться к его священной особе! Он, прищурясь, осмотрел своих гостей, затем схватил первый попавшийся камень и швырнул им в толпу музыкантов. Музыканты перестали играть, а путешественники, воспользовавшись этим, разложили перед королем свои подарки.
Прежде всего старик-король прищелкнул языком, что, по мнению переводчика, означало «табак». Получивши требуемое, король, не считая нужным поблагодарить за это, поспешно набил себе рот табаком и вслед затем издал новый отрывистый звук. «Водка» сообщил переводчик. Водки у белых не оказалось. Тогда король не стал дожидаться, пока путешественники выложат все свои подарки и, предоставив это дело женам, кряхтя полез в свою землянку. На гостей он даже не взглянул. Через минуту он крикнул из землянки:
– Если между белыми людьми найдется чародей, который сумеет облегчить мои страдания, то я подарю ему за это самого жирного быка.
Конечно, желание короля не было исполнено, и путешественники отправились дальше, преследуемые криками старика-короля.
– Двух коров и быка, если поможете мне… Трех коров…
– Ну, что – не правду я говорил? – засмеялся Гольм. – Водка, сырое жилье, постоянная праздность – все это привело к старости, водянке и подагре.
– Несложные, однако, порядки при этом королевском дворе, – сказал Ганс. – Но что это? Опять, кажется, начинается их милая музыка?
Оливково-желтые фигуры снова окружили белых и начали плясать под аккомпанемент ужасающих звуков. Куда бы ни пошли путешественники, всюду их сопровождал этот кошачий концерт, не прекратившийся даже тогда, когда они расположились на отдых у ручья. Наконец путешественники догадались начать раздачу мелких подарков. Тут уже инструменты полетели в сторону, и все внимание дикарей сосредоточилось на вещицах, хотя видели они их далеко не в первый раз. Крики неистового восторга сопровождали появление каждого пустяка. Маленькие зеркальца, стеклянные бусы, ножи, табак, ярко-красные платки – все это доставляло дикарям громадное удовольствие.
Скоро стоянка путешественников превратилась в какой-то огромный базар: женщины расселись в кружок, любуясь полученными «драгоценностями», а мужчины тотчас же начали меняться подарками. Какой-то голыш навесил на себя пять ярких платков и важно расхаживал среди толпы. Две женщины подняли из-за нитки бус ожесточенный спор, который перешел в драку. Некоторые из женщин угощали путников своей стряпней, а мужчины предлагали свои хижины для ночлега. Обе любезности были отклонены: котелки с кушаньем были до того грязны и содержимое их распространяло такой подозрительный запах, что ни у кого не явилось охоты познакомиться с продуктами готтентотской стряпни.