Команда «Наутилуса»

Ворисгофер Софи

– Дядя Витт! – закричал Ганс штурману. – Нельзя ли как поймать эту красавицу?

Старик покачал головой.

– Она все равно, что мыльный пузырь. Возьмешь ее – и в руках не останется ничего, кроме слизи.

– Неужели на нее так и нельзя полюбоваться вблизи?

– Можно! Для этого ее надо захватить в ведро с водой. Только сделать-то это на полном ходу нелегко.

– А если остановить пароход?

– Нужно спросить капитана.

Франц убежал. Через минуту на палубе собралось все общество: капитан, Гольм, Ганс, Больтен. Франц разделся, притащил из кухни легкое ведро

и обвязал себя вокруг тела веревкой.

– Как только пароход остановится, я сейчас же спрыгну в воду, – заявил он. – А вы смотрите – если появится акула, скорей тащите меня из воды.

– Смотри – не дотрагивайся до медузы, – предупредил Гольм.

– Она укусит тебя! – смеялся дядя Витт. – Попробуй-ка взять ее рукой – долго будешь помнить ее щупальцы.

Вместо ответа раздался всплеск воды, – Франц качался в волнах.

– Прыгайте-ка все сюда! – закричал он. – Здесь гораздо прохладнее.

Медуза тем временем плыла на Франца. С первого раза ее трудно было принять за животное. Оно скорее походила на какой-то необыкновенный цветок и только беспрестанное движение ее щупалец показывало, что это не растение, а животное.

Франц с ведром подплыл к медузе. Вот он быстро направил на нее ведро, но – увы! – в нем оказалась только вода. Другой, третий, пятый, десятый раз повторялась та же история. Медуза продолжала колыхаться на поверхности моря. При каждой неудаче с палубы раздавался громкий хохот. Наконец Францу удалось подплыть к медузе сбоку. Громкое «ура» возвестило, что добыча поймана.

– Давно пора кончить эту забаву, – пробормотал штурман. – Тащите его наверх.

Через минуту Франц стоял на палубе, и пароход тронулся дальше. Медузу переложили в большой таз с водой. Она продолжала блистать своими яркими красками, а щупальцы ее судорожно сжимались всякий раз, когда животное задевало ими за стенки таза.

– Эти щупальцы вырастут снова, если их отрезать, – проговорил Гольм. – В Тихом океане мы еще увидим таких же животных. Увидим там и множество полипов, и одиночек, и целые колонии… Что ж, попробуем переложить нашу медузу в спирт?

Большой ложкой осторожно вынули медузу из таза. В ту же минуту исчезли яркие краски. Немного спустя медуза превратилась в комок бесформенной слизи.

– Разве не правду я говорил? – сказал дядя Витт. – Мыльный пузырь – и ничего больше.

– Посмотрите, сколько их там плывет! – воскликнул Франц. – Как жаль, что мы не можем сохранить их во всей красоте!

– А как бы поступил ты, если бы хотел дать возможность и твоим землякам полюбоваться на красоту этой медузы? Как сохранить для потомства яркие краски животных, пропадающие тотчас же, как они умрут? Таких животных много в тропических морях и океанах. Что вы сделали бы? – обратился Гольм с вопросом к юношам.

– Я посадил бы медузу в аквариум, – отвечал Франц.

– Это очень хорошее средство, – заметил Гольм. – Но им не всегда можно пользоваться. Да и долго ли проживет в аквариуме эта медуза? А для птиц, зверей, даже для многих рыб, твой способ и совсем непригоден. В конце шестнадцатого века на острове Маврикия жили большие неуклюжие бескрылые птицы – дронты. Теперь они вымерли, и мы не имели бы никакого представления о них,

если бы… их не нарисовал один тогдашний художник.

– Так и мы – нарисуем нашу медузу. Как это мне раньше не пришло в голову!

– Вот это – надежное средство. Я нарочно взял с собой ящик красок.

– Ах, как мне хочется сейчас же срисовать медузу! – прибавил Франц. – Попрошу еще раз остановить пароход.

Дядя Витт только отрицательно покачал головой. Не успел Франц узнать причины отказа, как на мостик вошел капитан. Между обоими моряками произошел короткий разговор. Что-то сильно их озабочивало.

– Вы думаете, мы пройдем, Витт? – спросил капитан.

– Надеюсь! – кивнул головой штурман.

Пассажиры не замечали никакой перемены в погоде, но на пароходе начали к чему-то готовиться. Команда засуетилась, матросы убрали с палубы разные мелкие вещи, плотно закрыли люки. На море сделалось совсем тихо, лишь изредка налетали порывы ветра. Через некоторое время на горизонте засверкала молния.

Вскоре небо покрылось тучами и разразилась страшная тропическая гроза. Молнии сверкали беспрерывно, гремел гром, волны переливались через палубу парохода и бросали его из стороны в сторону. Франц пытался было выйти на палубу, но едва он только ступил на последнюю ступеньку лестницы, как его шляпа улетела, а сильный порыв ветра чуть не свалил и его самого. Гольм насильно увел его в каюту.

– Куда это ты отправился? – спросил он Франца. – Ведь тебя, как перышко, сбросит в море. Мы ничем не можем быть полезны наверху – сиди уж лучше здесь.

В эту минуту в каюту вошел капитан.

– Вот так буря, – проговорил он. – Но не беспокойтесь – минут через десять-пятнадцать мы выберемся.

– Выберемся? – спросил Больтен. – Я не понимаю этого слова.

– Да, именно выберемся, – ответил Гольм. – Мы попали в циклон, как я догадываюсь, и капитан надеется через десять минут достигнуть его крайней границы.

Слова эти были мало понятны для некоторых из присутствовавших, но время для расспросов и объяснений было неподходящее. Громадные волны бросали пароход из стороны в сторону. Путешественники крепко держались за привинченный к полу стол, так как без этого не было возможности удержаться на месте. Пароход то ложился на бок, так что с трудом удавалось сохранить равновесие, то опять принимал прежнее положение. Корпус парохода трещал, как будто собираясь развалиться на части.

В каюте было тихо, никто не говорил ни слова, только слышались грозные раскаты грома да рев ветра. Наверху неутомимо работали смелые матросы, ловя каждое движение и взгляд капитана. Одна из труб была согнута ветром, двух матросов снесло в море.

В каюту вошел капитан. Гольм хотел подойти к нему, но от сильного толчка упал на пол и покатился к дивану.

– Мы спасены! – воскликнул капитан. – Ураган служит нам теперь на пользу, и благодаря ему «Наутилус» с удвоенной быстротой несется к островам Гвинейского залива.

– Значит, мы попали в самый центр циклона? – спросил Гольм, все еще барахтавшийся на полу.

– Ах, вы, сухопутная крыса! – засмеялся капитан. – В каюте даже и то на ногах не держитесь, а туда же, морские термины употребляете.