Команда «Наутилуса»
Шрифт:
– Осторожнее! – воскликнул Гольм. – Надо, чтоб голова у нее осталась цела.
– Не правда ли – это был удачный выстрел? – спросил Франц.
– А где же Ганс?
– Я здесь, – послышалось из-за кустов. Ганс вышел на поляну, прижимая к груди двух маленьких пестрых котят. – Не убивайте их, – кричал он издали Гольму и Францу, – я их нашел и не позволю…
Гольм засмеялся.
– Что ты, Ганс? Зачем же я буду убивать котят? Мы отошлем их в Гамбург. Как только приедем в Лагос, так с первым же пароходом и отправим.
Все начали рассматривать котят. Они были еще очень малы, и их, казалось, было бы нетрудно приручить. Один из
По дороге навстречу путешественникам из чащи леса вышли несколько маленьких человечков с темно-желтой кожей, ростом не более метра с четвертью, болезненных на вид и совершенно голых. Они с жалобными стонами протягивали руки к белым, как бы прося милостыни.
– Карлики! – воскликнул с изумлением доктор.
Проводник обратился с расспросами к маленькому грязному человечку и узнал от него следующее:
Карлики называли себя «обонгами» и происходили, по их мнению, от племен «акка» и «дако». Они никогда не имели ни деревень, ни хижин, спали на ветвях деревьев и не носили никакой одежды. Питались они кореньями, ягодами и саранчей, которую они ели сырую и раздавленную.
– Много их еще осталось? – спросил доктор через переводчика.
Карлик покачал головой и уныло ответил, что солнце успело зайти много раз с тех пор, как они в последний раз встречались с кем-либо из своих братьев.
Очевидно, племя это, стоявшее на самой низкой ступени развития, было близко к вырождению.
Когда путешественники вернулись к остальным неграм, снятые ими шкуры с убитых животных были уже разложены на траве для просушки. Шкура виверры оказалась очень красивой: серого цвета, покрытая черными пятнами и неправильными полосками. Густая черная грива украшала спину. Доктор рассказал юношам, что это животное доставляет известное в медицине и технологии вещество – цибет. Обитатели Нубии и Абиссинии приручают этих кошек и два раза в неделю выдавливают цибет, находящийся у них на животе в особой железке. Рассмотрели, пользуясь случаем, и железку с цибетом.
Солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом, когда путешественники подошли к деревне. Там царила мертвая тишина, костры были погашены, цыновки у всех дверей спущены – и ни одного человека вокруг.
– Это что значит? – спросил Гольм, удивленный такой переменой.
– Илого! – шепотом отвечали носильщики, словно дело шло о какой-то важной тайне. Затем, поспешно привесив к деревьям гамаки путешественников, они бросились бежать в лес. Удержать их не было никакой возможности.
Путешественники с удивлением переглянулись. Что означала вся эта таинственность, обозначаемая словом «илого»?
Скоро они догадались, в чем дело. Ночь уже наступила, и полная луна высоко поднялась на безоблачном небе, как вдруг между хижин негров появился человек. Это был сам король-жрец, ярко размалеванный белыми и красными полосами. Скрестивши на груди руки и закинувши назад голову, он начал, приплясывая, подвигаться вдоль по тропинке. Этот странный танец совершался в полном безмолвии, кругом тоже было тихо. Даже путешественники начали разговаривать шепотом.
– Все силы природы обоготворяются языческими народами, – пояснил доктор. –
Когда пляшущий король скрылся из вида, путешественники крепко заснули на своих воздушных кроватях, убаюкиваемые легким ветерком.
Первым делом Ганса, как только он проснулся и встал с своей кровати, то есть спустился на землю с высоты почти полутора метров, было осведомиться о пойманных им вчера котятах. Они находились в хижине проводника на попечении дворовой собаки вместе с ее маленькими щенками. Дальнейшее существование котят было вполне этим обеспечено.
Позавтракав, натуралисты решили снова отправиться в лес и провести там день. Они забрали с собой провизии на обед и кроме носильщиков наняли еще шестерых негров. Предполагалось дойти до покрытого тростником болота, чтобы поближе взглянуть на крокодилов.
Впервые им пришлось пробираться через настоящий девственный лес. Бесчисленное множество древесных пород, то высоких, то низкорослых, с широкими, узкими, мягкими и кожистыми листьями самых разнообразных очертаний и оттенков. Орхидеи с их красивыми воздушными корнями, ярко-красные и фиолетовые фуксии, магнолии и громадные лилии красиво выделялись на фоне листьев. Все было ярко и блестяще, все свидетельствовало о мощном развитии жизни в этом тропическом лесу.
Воздушные корни пандангов особенно затрудняли путешественников и заставляли их делать большие обходы. Корни этого дерева подымались от земли в вышину на два метра с лишком, образуя как бы громадную опрокинутую корзину, и наконец сливались в одном стволе, который лишь на самой вершине начинал ветвиться. От шести до десяти таких ветвей расходились во все стороны правильными лучами. Каждая ветвь заканчивалась пучком жестких темно-зеленых листьев с большим белым овальным цветком посередине. Все это придавало дереву вид какого-то гигантского канделябра. Раскинувшиеся корни сильно затрудняли ход маленького отряда.
Путники то спотыкались о торчавшие корни, то цеплялись одеждой за колючие ветви и листья, то уходили по колено в сгнившие древесные стволы. Через некоторое время к аромату цветов начал примешиваться какой-то неприятный запах. Путешественники долго не могли разобрать, что это такое. Наконец Гольм воскликнул: – Да это дымом пахнет!
– Я и сам думал то же, – сказал Франц, – да не хотел говорить, боясь ошибиться. Откуда возьмется дым в девственном лесу?
– Это галинасы охотятся за слонами, – пояснил проводник, – они гонят стадо к болоту, а по дороге зажигают сухую траву, чтобы слоны не могли убежать назад.
– Дым идет с востока, – значит, охота будет вблизи озера, куда мы идем. Нельзя ли нам устроиться так, чтобы поглядеть на охоту? – спросил Франц.
– Как бы эти галинасы не вздумали поохотиться вместо слонов за нами, – возразил Больтен.
– Нет, они едва ли решатся напасть на нас, – отвечал проводник.
Все отправились к поросшему тростником озеру и через полчаса усиленной ходьбы достигли его берегов. Озеро имело вид полумесяца, охватывающего своими концами полуостровок, лишенный всякой растительности и покрытый следами ног слонов и буйволов. Как раз против этого полуострова на берегу озера и расположились натуралисты.