Команда ТелеVIР
Шрифт:
– Странный вопрос… – ответил Юрий, принимая переданную Владимиром камеру. – Конечно, продать запись на телевидение: там такое любят.
Следователь едва заметно кивнул: он сам поступил бы аналогичным способом – за ценный материал телекомпании выложат немалую сумму.
– Давайте договоримся, – предложил он. – Я сделаю служебную копию, а вы отправите пленку на телевидение после того, как мы закончим дело.
Юрий запротестовал: он уже позвонил на телевидение и предложил им сенсационный материал.
– Редактор обещал купить пленку как только наберет нужную сумму, –
– Понимаете, Юрий, – ответил Владимир. – Не все так просто, как кажется.
– Это конечно, – согласился Юрий. – За кажущейся простотой постоянно скрывается уйма сложностей.
– Я не об этом, – уточнил Владимир. Пришлось объяснить Юрию элементарные вещи: он снял на пленку лица основных участников и тем самым подставил себя под удар: бандиты вряд ли обрадуются показу их работы по центральным каналам. – Ради вашей же безопасности предлагаю дождаться, пока мы не поймаем организаторов взрыва. Они могут вам отомстить.
– За что? Они сами виноваты, – ответил Юрий.
– Не думаю, что они поймут свою ошибку и раскаются в содеянном. Скорее, они сделают так, что в содеянном раскаетесь вы. Вы понимаете меня, Юрий? Вы сделаете их известными, а они не любят огласки.
Посетитель нахмурился, достал из видеокамеры кассету и покрутил ее в руке.
– Слушайте, а если я продам запись вам? – воскликнул он. – Я слышал, что вы тоже практикуете покупку информации.
Владимир постучал пальцами по столу и перевел взгляд с собеседника на стену. Висевшая на ней картина – пейзаж в обрамлении оконной рамы – создавала впечатление, что за стеной не соседний кабинет, а спокойный мир, полный лесов, полей и рек. Мир без криминала, о котором остается мечтать, разгребая сотни уголовных дел. С каждым годом Владимир все чаще думал о том, что реально избавиться от бандитов можно одним-единственным способом – усыпить их, но помалкивал, понимая, что подобные настроения официально никто из начальства не одобрит. Да, на кухонных посиделках начальство само предлагало кардинальные методы ликвидации преступности, но понимало, что между фантазией и реальностью пролегала непреодолимая пропасть.
Предложение Юрия прозвучало в духе времени: зачем отдавать пленку за так, если ее можно выгодно продать? Но платить столько, сколько он пожелает, Владимир не мог – лучше потратить эти тысячи на покупку новой мебели. У телевидения намного больше шансов получить эксклюзивный материал, чем у ничем не примечательного отделения милиции.
– А если мы возьмем пленку в аренду? – спросил Владимир. – Скажем, минут на двадцать, пока не скопируем пленку для собственных нужд?
– Нет.
«Что ж, этого стоило ожидать…» – подумал Владимир. Но все же его предупреждения дошли до мозга посетителя, и он понял, что следователь не станет напрасно пугать картинками кошмарного будущего.
– Как долго продлится ваше следствие?
– Я не могу дать конкретный ответ, – пояснил следователь. – Если бы преступность работала по заранее составленным и одобренным в высших преступных кругах планам и разнарядке, то мы точно знали бы – где, кого и на сколько лет ловить,
– Мне это не годится, – ответил Юрий. – У меня небольшая зарплата, вещи и мебель стареют, а гонорар за этот материал составит несколько тысяч долларов.
Владимир пожал плечами. Возразить нечего, собеседник прав – телекомпании не поскупятся средствами: потраченное вернется им за счет надоевшей любому зрителю рекламы.
– В таком случае, – ответил он, – отправляйте пленку, куда хотите, но оставьте нам служебную копию. И съездите в отпуск или на деревню к дедушке. У вас есть родственники в деревне?
– Есть.
– Вот и отлично, – обрадовался следователь. – А в случае таинственных звонков или явных угроз немедленно звоните мне – я постараюсь обеспечить вам посильную защиту.
Юрий ушел вместе с Кристиной переписывать отснятый материал на кассету – Владимир сначала не понял, почему Юрий сам не догадался сделать копию, но потом до него дошло – кассета стоит денег. А поскольку Юрий изначально пришел с требованием денег за материал, то заниматься благотворительностью он точно не станет.
– Елки-моталки, – в сердцах бросил следователь, – когда же людям станут платить такую зарплату, чтобы они перестали крохоборствовать?
В кабинет вошел коллега Владимира – Эдуард. Услышав последние слова, он истолковал их по-своему.
– Кстати, насчет крохоборства, – заметил он, – я тут на днях разбирался с двумя боровшимися крохами… боровы те еще, крошили все подряд. И представляешь, пока крушили окна и били в двери – были боровами, а как их поймали, моментально стали крохами. Мамочку позвали, она скандал на половину отделения устроила… отпустили пока что. Мамочку, я имею в виду. А этим ремня всыпали и выписали счет на ремонт сломанных окон и выбитых дверей.
Владимир погрозил пальцем:
– Негуманно поступаете, товарищ коллега! – укоризненно сказал он. – Надо было их спать уложить и чаем накормить. А поутру с честью проводить до дома и написать в газету о славных парнях, благодаря которым жильцы дома купят новые стекла и замки, тем самым обеспечив полную занятость нашей промышленности.
– Вот я их уложу – не встанут… – проговорил Эдуард, потирая ладонью кулак. – Глядишь, меня еще и медалью наградят за ударную работу с молодежью. Ладно, но я чего зашел-то…
– Хотел отобрать у меня половину дел? – с надеждой в голосе спросил Владимир.
– Не совсем, – ответил Эдуард. – Я хотел добавить свои. Надеюсь, ты справишься – у тебя на столе всего тридцать папок, и у меня – двадцать семь. В сумме получится…
– В сумме ничего не получится, – прервал его Владимир.
– Почему это?
– Потому что я убью тебя и сдамся с повинной, – пригрозил Владимир.
Коллега потер подбородок.
– Значит, так и запишем, – он открыл блокнотик и вычеркнул фамилию Владимира, – что ты – бездушный работник правопорядка. Ты мне больше не коллега!