Команда

Tansan

— Где Лорд взял великанов?

— В Грампианских Горах. Кажется, у них стойбище в районе Бен-Невиса…

— Поттер, я знаю их нынешний ареал обитания. Как он сумел с ними договориться? Хагриду с Олимпией это не удалось.

— Мадам Максим оказалась слишком умна для такой миссии, да и Хагрид далеко не дурак, хотя вовсю изображает олигофрена. Риддл же провернул гениальный трюк: он послал к великанам Крэбба с Гойлом, и одинаковый уровень недоразвитости помог им найти общий язык. Признаться, мы не верили в успех посольства, это первый и единственный случай, когда Волдеморт таки меня сделал. Слава Мерлину, он об этом не подозревает.

—

Нет, Поттер, мания величия в твоем случае определенно имеет место быть. И давно они договорились?

— На Рождество. Сами понимаете, нам было тогда не до великанов: вы, Дригхак, Скримджер… Когда спохватились — было уже поздно, дружба состоялась: волдемортовы «голуби мира» увлеченно таскали в Хайленд бараньи туши и бочки с элем. Подозреваю, что половину они сжирали по пути. Мы думали вчера, не устроить ли что-нибудь наподобие «Вампиров в Суссексе», но решили, что здесь это не сработает: материал не тот.

— А что было в Суссексе? Насколько понимаю, имеется в виду грандиозный погром в библиотеке Малфой-мэнора?

— Ну да. Герм не рассказывала? Сразу после возрождения Волдеморт попытался наладить связи с магическими меньшинствами и поручил Люциусу выход на вампиров. Недолго думая, тот написал сэру Круэнкотту, единственному вампиру, который в прошлом не отказывался иметь дела с магами. Письмо случайно перехватила Чжоу, а мне посчастливилось перехватить ее. Надо сказать, написано оно было отменно, Круэнкотт вполне мог согласиться, что, разумеется, нас никак не устраивало. Поломав пару дней головы, мы таки отправили ему письмо Люциуса, но добавили еще послание от себя, где честно и откровенно изложили истинные виды Волдеморта на грядущее сотрудничество, в качестве доказательства приложили несколько картинок из риддловской головы и предложили решить проблему. Диверсия в Малфой-мэноре была призвана сымитировать отрицательный ответ вампиров, а так же их презрительное отношение к магам вообще и Люциусу Малфою в частности. Затея удалась с блеском: Люциус ужом извернулся, но убедил Риддла не связываться с вампирами, Круэнкотт зарекся иметь дело со всяким, кто не кровосос, а мы неплохо повеселились, прихватив вдобавок несколько редких изданий и отличный ключ-дешифратор в виде пресс-папье.

— Это фамильная реликвия, невежда! Оно стоит дороже Биг-Бэна, по этому поводу Люциус особенно переживал.

— Да? А он знал, что эта штука — вампир покруче Круэнкотта? Она веками откачивала мысли и эмоции владельцев поместья. В ней заключена память рода Малфоев, и память эта в основном отнюдь не добрая. Мы с Джинни сунулись было — и насилу ноги унесли, причем заблокировать так и не удалось.

— Гм. Где оно теперь?

— В Тайной Комнате, ему там самое место. Даже Драко с этим согласился.

— Ну-у, если уж сам Драко… И кстати о Тайной Комнате…

Ранним воскресным утром мистер Ксенофилиус Лавгуд, редактор и владелец общеизвестного издания «Придира», возвращался от реки с полным ведерком плимпов. Он не особенно любил зимнюю ловлю — руки стынут, да и экземпляры в основном попадаются невеликих размеров, но к ужину обещал заглянуть Артур Уизли, большой любитель плимпов, правда, упорно называющий их раками(1). На все попытки Ксенофилиуса объяснить разницу сосед лишь пожимал плечами и выдавал что-нибудь вроде: «Тебе дай волю — ты из флобберчервя сенсацию слепишь». Потратив на вразумление невежды не один вечер с браун-эйлом(2) и плимпами во главе стола, Лавгуд махнул рукой. В конце концов, вкус у предмета спора от соседских заблуждений

хуже не становился.

Предвкушая сладкий дообеденный сон, Ксенофилиус вошел в кухню, водрузил ведерко с уловом на стол и замер в недоумении: лестничный проем слабо светился. Поразмышляв с минуту на тему вредиклисов и мозгошмыгов, редактор решительно поднялся наверх. На полу посреди кабинета спиной кверху лежала стройная светловолосая девушка и, покачивая согнутой в колене ногой, что-то увлеченно рисовала на прикрепленном к планшетке пергаменте. Ксенофилиус перевел дух.

— Луна?

— Здравствуй, папа. Ты почему не спишь?

— А ты почему не в Хогвартсе?

На лице дочери появилась ее обычная мягкая, слегка отрешенная улыбка.

— Сегодня воскресенье, уроков нет. А у меня на руках интересный материал, вот и пришла. Дома мне лучше думается. Посмотри.

Пергамент Луны кишел огнедышащими пастями и чешуйчатыми крыльями.

— Помнишь, год назад мы публиковали статью о Херефордширском заповеднике? Он наверняка примет участие в Ярмарке. У нас многие собираются на открытие, и я хочу напечатать для ребят памятки, как отличить настоящего дракона от дракона-оборотня. Поможешь?

— Что за Ярмарка?

— Разве ты не слышал? Драконья Ярмарка в Глостершире. Обязательно съезди, там должно быть интересно. Так как насчет памятки?

— Конечно. Ты пока заканчивай иллюстрацию, а я найду ту статью.

Час спустя Ксенофилиус крепко спал на своем диванчике, отгороженном от кабинета ширмой и заглушающими чарами(3). А в пяти шагах от него старенький типографский станок выплюнул в руки Луне первый экземпляр памятки. Правда, в обрамленном яркими летающими тварями тексте ни слова не говорилось о драконах-оборотнях. «Уважаемые господа! Отдел Международного Магического Сотрудничества и Отдел Контроля за Магическими Существами Британского Министерства Магии имеют честь пригласить Вас принять участие в Международной Ярмарке Драконов…»

Луна вздохнула и с грустной нежностью посмотрела на ширму.

— Я люблю тебя, папа.

— Регулус Арктурус Блэк.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Я фактически не знал его: он был младше меня, да и фамилия к общению не располагала. Но имя «Регулус» ему не нравилось, друзья звали его «Рейби», он даже домашнюю работу так подписывал. Помнится, Минерву это жутко нервировало, она вовсю снимала баллы, но заставить парня соответствовать стандарту так и не смогла.

— Вот черт, а Джин с Гермионой головы сломали, обе уверены, что когда-то уже видели этот вензель. И я ведь видел, и Рон с близнецами — в комнате на Гриммо, где жили девчонки, висел портрет с инициалами вместо подписи. Гермиона спрашивала Сириуса об этом, но он не любил говорить о брате. Возможно, настоящий хоркрукс спрятан именно там, помнится, в куче хлама, что мы выгребли тогда из закоулков этого гадюшника, было и несколько медальонов. Пожалуй, стоит навестить Кричера.

— Непростая задача, учитывая, что там всегда ошивается кто-нибудь из фениксовцев.

Поттер внезапно помрачнел и отхлебнул своего джина. Снейп вопросительно поднял бровь.

— Гарри?

— Никто там уже не ошивается, — поболтал бокалом, наблюдая, как сталкиваются в прозрачной жидкости кубики льда, — неудивительно, что директор вам об этом не сказал. Не решился, видать, расписаться в очередном предательстве.

— И что на этот раз? — Снейп усмехнулся, — бога ради, не старайся щадить мои чувства, вряд ли это хуже того, что я уже знаю.