Команда

Tansan

Кажется, не сработало — директор и бровью не повел.

— Ты несправедлив, Северус. Я всего лишь предложил мальчику необходимую ему поддержку. Все остальное — его личная инициатива.

— Вот как? — раньше эта усмешка предназначалась пойманным на контрольной со шпаргалкой, — значит, сдать меня Темному Лорду — его собственная идея?

На сей раз не заметить волну замешательства в голубых глазах невозможно, и поспешно сменивший ее гневный прищур лишь добавил Снейпу уверенности. Снова Поттер прав, черти б его взяли,

совесть директора явно неспокойна. Что ж, на том и будем играть.

— Ты полагаешь, я был способен отдать Драко подобный приказ?

Снейп слегка развел руками, демонстрируя, насколько ему самому неприятна эта идея.

— Разубедите меня, Альбус. Пока иных причин внезапному возвышению мистера Малфоя я найти не могу.

— Позволь узнать, на основании чего ты делаешь подобный вывод?

— Ваша рука вдруг самоизлечилась, — еще один спокойный глоток, — и мне известно, когда и при каких обстоятельствах это произошло. Лорд вызвал меня буквально через неделю после вашей прогулки по министерству. Карьерный рост Драко Малфоя произошел примерно в то же время. С начала семестра парень изо всех сил меня избегает, хотя раньше ничего подобного не наблюдалось. На все мои попытки вызвать его на откровенный разговор замыкается наглухо и смотрит слегка затравленно. Хотите сказать, у его поведения может быть иная причина?

— Нерушимый Обет, к примеру.

Спасибо, Альбус, это я уже и без тебя понял.

— Кому и зачем понадобилось накладывать на него Обет?

— Это сделал я. По его собственной просьбе.

Ого! Вопросительно выгнутая бровь.

— Видишь ли… своим пленением ты, к сожалению, обязан Нарциссе Малфой. Ее муж оказался свидетелем казуса в министерстве, благодаря чему она узнала обо всем одной из первых и сразу поняла, чем это грозит Драко. В ужасе она постаралась убедить сестру, что предателем являешься именно ты.

Снейп мысленно зааплодировал.

— Нда, а Белле лишь дай повод на меня наброситься…

— Именно. Вдвоем им не составило труда сфабриковать пару доказательств, после чего Беллатрикс отправилась к Тому.

— Но при чем здесь Обет?

— Драко узнал о поступке матери слишком поздно, когда ты уже исчез. Он стер ей память и пришел ко мне с просьбой наложить на него Обет, чтобы никто и никогда не узнал о роли, которую она сыграла в твоей судьбе.

— А Люциус, Белла, сам Лорд?

— Ни Том, ни Люциус не знают истинного виновника, а тетушку Драко изловчился обработать конфундусом.

— Драко? Беллу?!

Бога ради, Альбус, это уж чересчур! И ты рассчитываешь, что я поверю?!

— Он защищал мать, Северус. Беллатрикс теперь уверена, что идея всецело принадлежала ей.

— Хорошо, но Обет-то зачем?

— Ты знаешь, Обет не пробить ни веритасерумом, ни легилименцией, а Драко рано или поздно предстоит давать показания в Аврорате.

Шито белыми нитками, Альбус! Как

я мог верить тебе раньше? Хотя… не появись в моей жизни Гарри, поверил бы, куда б делся…

— Надеюсь, ты понимаешь, Северус, что я вынужден буду попросить Обета и от тебя.

Ясно, и концы в воду. Браво, Альбус!

— С какой стати?

— Понимаю, поступок Нарциссы едва не стоил тебе жизни, но она пыталась защитить сына, так же, как когда-то Лили.

Сволочь ты, Альбус.

— Лили спасла Поттера ценой собственной жизни, а не чужой.

— Уверен, будь у Нарциссы возможность пожертвовать собой, она бы сделала это не раздумывая. Но матери обычно не выбирают средств, когда на кону благополучие их детей.

Ладно, Поттеру уже приходилось снимать Обет.

— Хорошо, я согласен. Но чем тогда объясняется взлет Драко Малфоя?

— Тут проще. Ты знаешь, что Люциус болен?

Ах, так…

— Нет. Что с ним?

— Боюсь, серьезное психическое расстройство, семья это скрывает. Поскольку состояние Малфоев для Упивающихся — основной источник средств, Том вынужден был приблизить Драко.

— Он — не Глава Рода.

— Но располагает собственным немалым капиталом.

Та-ак, надо бы порасспросить Драко, что еще известно Альбусу о положении дел в семье Малфоев.

— Ну что, я сумел ответить на твои вопросы, Северус?

— Да. Простите, Альбус.

— Могу я надеяться, что в следующий раз ты не станешь запираться в подземельях наедине со своими подозрениями, а сразу придешь ко мне?

— Да.

— И открой, пожалуйста, хотя бы один камин. Твоя помощь может понадобиться в любой момент.

Ну уж нет!

— Альбус! Ни от кого из преподавателей вы не требуете открытого доступа в их апартаменты! Я больше не шпион, и имею право на уединение, черт возьми!

— Северус!

— Прошу прощения. Сигнальных чар будет вполне достаточно, как достаточно их другим деканам, Филчу и Помфри.

Вот так, директор. Теперь вам придется либо открыто признать, что вы следите за мной, либо оставить мои камины в покое.

— Северус, — тяжелый вздох, — не пойми меня неправильно, я всего лишь беспокоюсь о тебе. Ни Минерве, ни Помоне, ни Филиусу не грозит опасность, в то время как ты…

— Благодарю за заботу, Альбус, но уверяю, я сумею себя защитить.

Этот раунд он выиграл.

— Хорошо. В таком случае, займемся Обетом.

— Я готов. Но кто будет свидетельствовать?

— Фоукс.

Холод, тишина, пустота, бездонная синь неба, прозрачный до ледяного звона воздух. Яркое солнце заливает бесконечную белую пустыню океаном ослепительных искр, так что две возникшие на нетронутом снегу черные фигуры кажутся миражом.

— М-м-мерлин, Поттер, ты все-таки ненормальный. По-твоему, это — идеальный полигон?

— Почему нет? Тихо, пустынно, ни магов, ни маглов…