Команда
Шрифт:
Оборотень кивнул.
— Тем не менее, я рад, что мы единомышленники, господа. Итак, чем могу помочь? Насколько понимаю, вам нужен доброволец для испытаний?
— Совершенно верно. Тестовая программа рассчитана на лунный цикл, начиная с последнего дня обращения, то есть, сегодня.
— Да, трансформация начнется через сорок минут. Должен сказать, я принимаю Антиликантропное Зелье, господа.
— Мы в курсе. Сейчас это даже хорошо, но на следующее полнолуние придется от него отказаться. Испытания будут проходить в одной из наших лабораторий
Люпин присвистнул.
— Ничего себе! Что-то я раньше не слыхал о таких суммах для подопытных… добровольцев.
— Это очень важный проект, мистер Люпин. Аванс в сто галлеонов я выдам вам прямо сейчас, — Пайс покосился на недоделанную погремушку, и оборотень покраснел. — Должен предупредить, что в случае отказа вы подвергнетесь обливиации, если же согласитесь — мы вынуждены будем связать вас Нерушимым Обетом для гарантии того, что происходящее не станет известно кому-нибудь кроме участников проекта.
— Понимаю, господа, репутация вашего Отдела известна всем. Думаю, обливиация мне сегодня не грозит. Через полчаса я трансформируюсь, так что нам стоит поторопиться с Обетом, если вы не хотите аппарировать к месту испытаний в обнимку с волком.
— …Вы не представляете, Северус, какое развитие получила клеточная теория в современной магловской науке! Молекулярная цитология, гистохимия, электронная микроскопия, биомолекулярная инженерия…
— Поттер!
— Простите, увлекся. Просто до жутиков обидно, что маги с их уникальными возможностями так и застряли в средневековье, не говоря уж о том, что часть гениальных изобретений прошлого либо попрятана по семейным шкафам, либо схоронена в тайнике под школой. Меж тем неполноценный магловский мир, пользуясь лишь мозгами и руками, достиг таких вершин, какие нам и не снились.
— Остается только радоваться, что они не подозревают о нашем существовании.
— Не очень-то способствует повышению самооценки, верно? Поверьте, сэр, современная боевая ракета от Хогвартса камня на камне не оставит, и никакая защита не спасет.
Молчание. Снейп пытался воскресить в памяти таинственную ракету, но полузабытое слово вызвало лишь образы улыбающегося человека в круглом металлическом капюшоне и почему-то серебристого шарика с четырьмя ножками-спицами на черно-синем фоне. Кажется, одно время Лили пыталась заинтересовать его космосом, но тема им быстро наскучила.
— Поттер, а маглы до сих пор летают в космос?
Гарри пожал плечами, усмехнулся печально и слегка снисходительно.
— Они там живут, Северус. Не будем больше о грустном, вернемся лучше к цитосонации, — снова усмешка. — Знаете, в чем комизм ситуации? То, для чего маглам необходима целая лаборатория, битком набитая архисложным и безумно дорогим оборудованием, мы с вами можем осуществить простым наложением рук. Тем не менее, если бы не их достижения, мне бы и в голову не пришло попытаться.
— Поттер, прекращай посыпать главу пеплом, тебе не идет. Так
— Чтобы определить состав и структуру клетки вплоть до атомов, разобраться, как именно она функционирует, взаимодействует с другими клетками, от конкретного органа до организма в целом. Сегодня маглы препарируют клеточное ядро так же, как вы — жаб и тритонов. Слабо распластать нечто невидимое глазу?
— Гм. Энгоргио?
— Не поможет, обычную лягушку придется увеличивать до размеров Хогвартса, что противоречит закону Литанелли, закону, которому, между прочим, уже семьсот лет.
— Гарри, перестань. Я уже понял, что в плане науки мы с точки зрения маглов до сих пор живем в эпоху короля Артура. И хотя я не во всем с тобой согласен, — Поттер вскинулся в кресле, и Снейпу пришлось применить свой фирменный взгляд, — тратить время на споры не собираюсь. Скажу лишь, что каждому свое. Да, магическая наука не может похвастать столь ярко выраженным прогрессом, но тем не менее, она существует. И в наше время есть место открытиям и изобретениям. Возьми хотя бы Антиликантропное Зелье или разработку новых моделей метел…
— Частные случаи, обусловленные насущной необходимостью или погоней за прибылью! Вот уж в чем маги могут посоревноваться с маглами — это в умении делать деньги. А где же любовь к знаниям, академический интерес, стремление приблизиться к истине? Маглы дорабатывают и переиздают школьные учебники практически ежегодно, самому же новому из наших — не меньше пятидесяти лет! По этим книгам учились наши отцы, деды и прадеды, о каком прогрессе может идти речь? Вы знаете, что мне на шестом курсе случайно достался ваш учебник по зельеварению? Учебник, который, между прочим, принадлежал еще вашей матери?
— Да, мисс Грейнджер меня просветила. Признаюсь, в начале того года твои успехи буквально вогнали меня в шок. Рад, что ты сообразил отдать книгу ей.
— Не хотел светиться. Успехи… А ведь я всего лишь следовал рекомендациям человека, осмелившегося экспериментировать с рецептами, состав которых не менялся на протяжении веков. И сомневаюсь, что вам было позволено озвучивать на уроках свои разработки.
— Что ты, Слагхорн бы меня анафеме предал, он был у нас консерватором из консерваторов. Вечно подозрительно косился, проставляя очередной высший балл.
— Вот видите. Гермиона говорит, среди публикаций в «Зельеварении сегодня» девяносто девять с половиной процентов посвящены дифирамбам в адрес известных составов, а не разработке новых. Не лучше обстоят дела и в трансфигурации с чарами. Почему Основатели и их современники находили время и силы дерзать, а мы трясемся при одной мысли неправильно произнести заклинание?
— Да пойми ты, чертов упрямец, нас слишком мало! Сравни численность популяций магов и маглов, а после высчитай процент рождаемости талантов! Тысячелетие назад сложилась уникальная ситуация, когда магический мир обогатился сразу четырьмя гениями, сумевшими объединиться. И похоже, сегодня история повторяется.