Команданте
Шрифт:
Еще он оглядывался на фигуристых креолочек, уже освоивших юбки выше колена, и дважды вздрогнул, услышав русскую речь — по городу гуляли молодые ребята, все как один в клетчатых рубашках, которые кубинцы не носили, предпочитая однотонные. Скорее всего, это солдаты в увольнении, на Кубе вроде же целая бригада стояла.
Прокатились они и вдоль пляжа Малекон и вдоль бульвара Прадо, а вот Ла-Кабанью[39], куда попросился Вася, Эухенио технично замылил, предложив вместо крепости музей Революции. Но Вася не рискнул — слишком долгое хождение по залам
Ближе к вечеру примчался Вайехо, произведя в коридорах, палатах и кабинетах госпиталя небольшой ураган, ввалился к Васе и скомандовал:
— Собирайся, едем.
— Куда? — обалдел касик.
— Там узнаешь.
Эухенио сел за руль и покатил за доктором. Вскоре за окном замелькали уже знакомые перекрестки Ведадо — улицы с нечетными номерами идут параллельно Малекону, улицы с четными — поперек. Квадратиш-практиш-гут, заблудиться невозможно.
На углу 12-й и 11-й им навстречу из караульной будки вышел солдат с автоматом и недвусмысленно отмахнул «стой!», доктор Вайехо показал пропуск. Улица просматривалась насквозь — ни единая машина, ни единый пешеход не мешали обзору, и Вася смог разглядеть на другом углу, где пересекались 11-я и 10-я улицы, такой же пост.
Вот посередине между нимии автомобили и свернули в ворота, при которых бдела еще пара охранников.
«Странное дело, вроде простой городской квартал, но явно не обычный, наверное, контрразведка» — успел подумать встревоженный Вася, пока Эухенио парковался рядом с по-хозяйски брошенным почти поперек двора голубым олдсмобилем. Вайехо приказал «санитару» ждать, а сам подтолкнул касика в дом и провел в большую комнату, судя по диванам — гостиную.
Навстречу из-за маленького столика поднялась женщина лет сорока пяти, невысокая, худая, с длинным лицом и несуразно большими ушами.
— Вот, Селия, это тот парень, которого прислал Че, — обратился к ней Вайехо.
— Очень приятно, — улыбнулась она, показав крупные лошадиные зубы, — я Селия Санчес, секретарь Совета министров.
Тут и сел касик. Это же одна из двух самых знаменитых женщин Кубинской революции! И если Вильма Эспин вышла замуж за Рауля Кастро, то отношения Селии с Фиделем так и остались тайной за семью печатями. В любом случае, это человек, имеющий прямое и сильное влияние на Главнокомандующего.
— Тупак Амару Третий, касик, команданте и пациент доктора Вайехо, — протянул руку Вася.
— Команданте? — переспросила Селия, подав ему узкую ладонь.
— Меня произвел Че несколько недель назад.
— О, как там наш Эрнесто? Как его астма?
— Прошла.
— Как? — подскочил Вайехо.
— Мой дед вылечил, — скромно отвелтил Вася.
— Твой дед врач? — серьезно спросила Селия и показала на диваны.
— Нет, он калавайя, — касик уселся на кожаные подушки, но увидев, что собеседники его не поняли, объяснил: — Это вроде шамана или колдуна у индейцев. Общение с духами, знахарство…
Рене и Селия быстро переглянулись и
— Вот с этого места поподробнее, — потребовал доктор.
— Есть у нас вака, это такое священное место, с небольшой подземной пещерой, там всегда кожу щиплет, как электричеством. И голова кружится, но если там заснуть — очень много как бы вспоминаешь. Кстати, дед там заставлял ночевать Эрнесто, после чего болезнь совсем прошла.
— А что ты видишь в этих… снах? — прищурилась Селия и Вася отметил, что при всей несуразной внешности она очень обаятельная женщина. И что на щиколотке у нее золотая цепочка.
— Обычно знания, иногда будущее.
— Например?
— Ну вот видел, что отряд Че погибнет, если останется на Каламине. Ну и перетащил его к нам.
— Ну, это постфактум, — скептически парировал Рене. — Сейчас-то, задним числом, ты что угодно оправдаешь.
С улицы донесся автомобильный гудок и во двор, хорошо видный из окна, втиснулась небольшая кавалькада из трех ГАЗ-69 — глядя на родные до боли «козлики», Вася чуть не прослезился.
Первой из машины выскочила овчарка и знакомым путем рванулась в дом, через секунду она влетела в гостиную, замерла и тщательно обнюхала Васю. Затем проскочила мимо Рене, позволив мимоходом потрепать себя, и ткнулась носом в колени Селии, прижав уши и ожесточенно молотя хвостом.
— Ах ты мой хороший! — Селия гладила пса по башке. — Иди, где папа?
Пес метнулся к дверям, в которых появился высоченный бородач.
Comandante-en-Jefe.
Он сразу заполнил собой все пространство и стал центром — навстречу ему встали Рене и Селия, овчарка вилась у ног, начал с кряхтением подниматься Вася…
— Сиди-сиди, — хлопнул его по плечу Фидель и неожиданно добавил, хитро улыбаясь: — Chico.
— Спасибо, Caballo[40], — не удержался касик.
Сбоку засмеялся Вайехо, улыбнулась Селия… и захохотал сам Конь.
— Как там Эрнесто?
На второй раз за вечер заданный вопрос ответил Рене, пересказав услышанное от Васи. Деда Контиго он наименовал «палеро»[41], что Кастро воспринял с пониманием. Дошло и до видений, что вызвало нешуточный интерес главнокомандующего.
— Ну, мы как раз на этом и остановились. Так какие еще у тебя видения… Chico? — поддел его прозвищем Вайехо.
— Трудный год будет. Весной большая забастовка студентов и рабочих во Франции…
— Де Голль подавит? — немедленно спросил Фидель.
— Скорее, сам уйдет, — ответил Вася, вызвав гримаску сомнения у Кастро. — И большие перемены в Чехословакии. Дубчека еще не избрали?
Кубинцы наморщили лбы, переглянулись… никто не помнил, так что Селии пришлось снять трубку телефона и позвонить в международный отдел ЦК: