Командарм Дыбенко(Повести)
Шрифт:
В Крымской советской республике по-прежнему тревожно. Вражеские корабли продолжали курсировать вдоль побережья. Было ясно — «мирный период» долго не продлится. И вот поступили сведения: деникинцы прорвали фронт в Донбассе и часть сил перебросили на Чонгарский и Перекопский перешейки, намереваясь отрезать Крымскую Красную армию, а затем уничтожить ее. Посланные Дыбенко в Донбасс три полка переметнулись к Махно. Полки эти в свое время были переведены из отрядов Махно в 1-ю Заднепровскую дивизию. Они неплохо воевали, но привыкшие к «атаманской вольнице» командиры не признавали
Обстановка все больше обострялась. 16 июня 1919 года члены правительства и армейские работники собрались на чрезвычайное совещание. Дыбенко доложил о военной обстановке: сообщил, что Махно расстрелял направленных к нему политработников, снял свои части с линии Мариуполь, Волноваха и увел в Гуляй-Поле. В образовавшуюся брешь устремилась «дикая» дивизия Шкуро. Федько организовал оборону и остановил врага… Со дня на день Деникин может начать общее наступление на север. Крым окажется в тылу врага.
Командующий предложил незамедлительно подготовить к эвакуации тыловые учреждения, склады, ценности, а также вывести бронепоезда для защиты железной дороги на линиях Джанкой — Симферополь, Джанкой — Феодосия и Джанкой — Александровск — Екатеринослав.
Последующие события подтвердили своевременность принятых мер… 18 июня боевые корабли Антанты открыли интенсивный огонь по расположению советских войск. В районе Коктебеля и Судака высадились десантники. Конники «дикой» дивизии Шкуро прорвались к Мелитополю…
Дыбенко собрал экстренное совещание работников штаба и объявил порядок отвода войск; потребовал от командиров полков отходить постепенно, чтобы задержать противника, дать возможность вывести все тыловые подразделения, госпитали, гражданские учреждения.
— И что важно, — подчеркнул командующий, — сохранить боеспособность каждого полка, роты, взвода. Нам еще воевать надо, и не один день!
Приказ своего наркома воины Крымской Красной армии выполняли неукоснительно, отстаивали каждую пядь родной земли, сдерживали натиск превосходящих сил белых и по численному составу, и по вооружению. Эвакуация проходила организованно и в течение пяти дней была завершена. Геройски действовали красные заслоны Федько на пути конницы Шкуро…
24 июня Симферополь заняли деникинцы. «Позади Крым, наше отступление, — вспоминает Коллонтай. — В пять часов утра Крымское правительство собралось на совещание. Деникин высадился на наш берег. Отстоять Симферополь нет никакой возможности… Настал час эвакуации, держались до последнего. В нашем вагоне ехал и Дмитрий Ильич. Ему нездоровилось, нервы были подорваны. До Киева тащились больше недели, были всякие неизбежные преграды».
…Части Крымской Красной армии покинула Джанкой 26 июня; 30 июня по наплавному мосту через Днепр из Каховки в Берислав вступили последние группы красноармейцев.
При поддержке флота Антанты белые войска захватили Крым…
Еще в начале июня был расформирован Украинский фронт и вместо него созданы 12-я и 14-я армии. Командующим 14-й
Обстановка на деникинском фронте обострялась. 10 июля белые захватили Скадовск, Каховку, Никополь, Александровск… Около Одессы и Очакова курсировали французские корабли, обстреливали побережье.
Крымская дивизия заняла оборону по правому берегу Днепра — от Херсона до Екатеринослава, отбивалась от наседающего противника с востока. Ее правый фланг, подходивший к Днепровскому и Бугскому лиманам, был открыт. А когда советские войска оставили Екатеринослав, нависла опасность и над левым флангом. Чтобы надежно прикрыть его, Дыбенко принял решение нанести удар по Екатеринославу, отбить его у врага. Выполнить эту нелегкую задачу он поручил своему боевому заместителю, и Федько блестяще осуществил замысел командира. 15 июля 1919 года город был освобожден. Подтянув свежие полки, усилив их артиллерией, деникинцы перешли в контрнаступление. На окраинах, а затем в самом Екатеринославе более суток шли ожесточенные бои, доходившие до рукопашных схваток. Федько отвел войска из города и занял прочную оборону на рубеже реки Мокрая Сура.
Неожиданно Дыбенко получил телеграмму от Подвойского: его вызывали в Киев. Не мог понять, зачем в столь неподходящее время понадобился начальству. За себя оставил Федько.
— Держись, Иван Федорович. Я быстро вернусь.
Очень хотелось встретиться с Коллонтай. Разыскал ее в агитпоезде. Уединившись, она составляла листовку-обращение к защитникам Киева. Александра Михайловна теперь народный комиссар агитации и пропаганды УССР. «Как я счастлива, что я в Киеве, что я на созидательной работе», — вспоминает она о тех днях.
Коллонтай обрадовалась Дыбенко, но сказала, что, зачем его вызвали, она не знает; Подвойского в Киеве нет, он где-то на передовых позициях. Позвала Павла на завод «Арсенал».
— Оттуда сейчас отправляется очередной отряд на фронт. Выступишь, расскажешь о героях славной Крымской дивизии, воодушевишь людей… Это так важно, ведь враг у стен города…
Под Киевом шли кровопролитные бои, деникинцы рвались в город… Одесса, Вознесенск, Черкассы, Переяслав уже заняты белыми. На линии Жабокричь, Крыжополь действуют петлюровцы, далее к югу — румыны и рыскают шайки многочисленных атаманов, повсеместно терроризируют население, сеют панику.
Вернувшись поздно вечером в гостиницу «Континенталь», где они жили с Коллонтай, Дыбенко увидел в номере Подвойского. Поздоровавшись, Николай Ильич без предисловий объявил, что ЦК принял решение послать группу заслуженных красных командиров в Москву, в Академию Генерального штаба.
— Ты в числе первых.
Дыбенко стоял ошеломленный. Ехать учиться в такое время?!
Заложив руки за спину, Подвойский молча ходил по комнате, потом, повернувшись, остановился перед Дыбенко, стал говорить как-то очень резко. Да, время действительно архитяжелое, но стране нужны свои полководцы, нужны не только для разгрома Деникина и прочих царских генералов; красные командиры нужны армии, которой предстоит защищать социалистическое государство. Напомнил, что академия создана по личной инициативе Владимира Ильича Ленина.