Командарм Уборевич. Воспоминания друзей и соратников.

Военное издательство министерства обороны СССР Москва. 1964

«Жертвами репрессий стали такие видные военачальники, как Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Егоров, Эйдеман и другие. Это были заслуженные люди нашей армии, особенно Тухачевский, Якир

и Уборевич, они были видными полководцами».

«Товарищи предлагают увековечить память видных деятелей партии и государства, которые стали жертвами необоснованных репрессий в период культа личности. Мы считаем это предложение правильным».

Н. С. ХРУЩЕВ Из заключительного слова на ХХ съезде КПСС 27 октября 1961 года

Орел и Кромы, Харьков и Одесса, Екатеринадар и Новороссийск, Каховка и Проскуров, Спасск и Владивосток - таковы лишь некоторые этапы победного пути, пройденного в 1919-1922 годах советскими войсками во главе с командармом Уборевичем. С его именем связан разгром англо-американских и иных интервентов на Севере, деникинских дивизий у самого центра России и на Юге, врангелевских войск в Северной Таврии и Донбассе, петлюровских и махновских банд на Украине, антоновщины в тамбовских лесах, банд Булак-Балаховича в Белоруссии, охвостья белогвардейщины на Дальнем Востоке.

В книге собраны воспоминания людей, прошедших вместе с Уборевичем по славным дорогам побед, и тех, кто под его руководством готовил войска Севера-Кавказского, Московского и Белорусского военных округов к грядущим испытаниям в борьбе за честь и независимость нашей социалистической Родины. В воспоминаниях прослеживается весь жизненный путь полководца-коммуниста - от ранних лет до трагической гибели на сорок первом году жизни.

Сборник подготовлен с участием Военно-научного общества при Центральном музее Советской Армии. Рассчитан на широкий круг читателей.

Составители: П.Н. АЛЕКСАНДРОВ, А.Т. ЯКИМОВ, В.И. УБОРЕВИЧ-ВОРОВСКАЯ, М.С. АНГАРСКИИ.

Литературная подготовка текста В.И. САВОСТЬЯНОВА.

/Записал научный сотрудник Института истории партии при ЦК КП Литвы М. Тамошюнас. Перевод с Литовского/

Я родилась в августе или сентябре 1895 года в деревне Антандрия, Дусятской волости, Утянского уезда (в настоящее время - колхоз «Венибе», Бикунской апилинки, Утянского района, Литовской ССР).

О детских годах моего брата Иеронима Уборевича (Уборявичюса) /По-литовски фамилия Уборевич произносится Уборявичюс. Та же фамилия, принадлежащая незамужней женщине, звучит как Уборявичюте, а замужней - Уборявичене. Все имена и фамилии в переводе даны в их литовской транскрипции, исключение составляют лишь имя и фамилия самого И.П. Уборевича./ кое-что еще помню, но с тех пор прошло уже столько времени, что многое изгладилось из памяти. В нашей семье было одиннадцать детей - четыре девочки и семь мальчиков, но в живых остались только я с сестрой и трое братьев, остальные умерли еще в детстве - одни от болезней, других погубили нужда и бедность, царившие у нас в доме. У родителей земля была истощенной, и им трудно было содержать многочисленную семью, тем более что Иеронима решили послать в школу.

Иерониму было, наверно, не более девяти лет, когда его отвели в первое отделение начальной школы в местечко

Даугайляй. Учение давалось ему легко. Не прошло и года, как он поехал в Даугайляй, а учитель, как мне помнится со слов домашних, сказал, что Иерониму в первом классе нечего делать.

В следующем году Иероним окончил второй класс дусятской начальной школы и, проучившись лето у Пранаса Валюкенаса из деревни Миколаюнай, ученика старших классов двинской гимназии, осенью сам уехал в Двинск (ныне Даугавпилс) и, успешно выдержав испытания, поступил в третий класс реального училища. В училище он переходил из класса в класс первым учеником. За хорошую учебу получил золотую медаль.

Летом Иероним всегда приезжал на каникулы в родную деревню. Мы к этому времени жили уже на хуторе на северо-восточной окраине деревни Антандрия, на заросшем ольхой и орешником участке земли. Примерно в 1908- 1909 годах, когда крестьяне нашей деревни выделялись на отруба, нам досталась самая плохая земля. Все хозяйство велось моим братом Балисом, и хотя площадь земли увеличилась, нам от этого легче не стало, так как прежде всего надо было на всей земле корчевать кустарник.

Иероним и на каникулах не расставался с книгой. Он очень любил читать и почти все свое время отдавал чтению. Читал не только русские, но и немецкие книги. К тому времени он уже неплохо владел немецким языком. Брат Балис, бывало, упрекал его даже: «Приехал отдохнуть, а от книги не отрываешься».

Иероним дома жаловался иногда, что среди всех учеников он выделяется своей плохой одеждой, но брату нечем было помочь ему. Иногда Балис даже горевал: купим Иерониму книги, а самим нечего будет есть, не во что одеться. Иероним понимал, в каком тяжелом положении находится семья, и всячески старался хоть немного заработать уроками. Во время каникул, не помню в каком году, он давал Пранасу Чяпенасу из деревни Велайкяй уроки. Давал он уроки и в Двинске.

Балис примерно раз в две недели возил Иерониму продукты - хлеб и мясо.

Летом 1915 года, перед самым приходом немцев в наш край, Иероним приехал домой и через несколько дней уехал. После этого он еще раз приезжал на очень короткое время, кажется, в 1917 году, когда кайзеровская оккупация уже подходила к концу. Он был в военной форме. Рассказывал, что был на фронте, приходилось летать на аэроплане. Остаться дома он не захотел. «Здесь жить не буду, поеду в Россию», - отвечал Иероним на вопросы домашних и вскоре после этого, скрываясь от немцев, уехал. Немцы разыскивали Иеронима, говорили, что он, вероятно, прячется где-нибудь в кустах. С этого времени мне больше не пришлось видеть Иеронима.

Потом я узнала, что он перебрался в расположенную поблизости деревню Забичюнай (теперь колхоз «Яунойи гвардия», Зарасайского района) к своей сестре Ангеле. Здесь он скрывался некоторое время, но потом попросил мужа сестры Антанаса Букяльскиса отвезти его в Рокишкис, бывший в то время центром так называемого «крейза», чтобы там зарегистрироваться в комендатуре. Букяльскис поехал с Иеронимом в Рокишкис. По приезде туда Иероним сказал, что пойдет в комендатуру, и они расстались. Букяльскис остался ждать. Иероним вернулся лишь к вечеру и сказал, что все регистрирующиеся должны пройти через карантин и лишь после этого отпускаются по домам. Рассказав это, Иероним опять пошел как будто в комендатуру, но больше не вернулся. На следующий день Букяльскис, не дождавшись Иеронима, сам зашел в военную комендатуру и, найдя там многих пришедших регистрироваться, стал расспрашивать их, не видели ли они Иеронима Уборевича. Никто, однако, о нем ничего не знал и его не видел. Домой Антанас вернулся один.