Командир Красной Армии
Шрифт:
До того как немецкая пехота смешалась с нашими стрелками в рукопашной, я отдал приказ о прекращении огня.
— Доложить потери! — понеслось по цепочке.
Перед бродом горела техника, удушливый запах доносился и до нас, особенно он был неприятным, когда доносился смрад горелой человечины.
— Сколько? — спросил я, когда Адель плюхнулся обратно в окопчик. За ним скатился Сазанов.
Пока я наблюдал за боем, который уже, кстати, закончился нашей победой, он узнавал потери и почему молчала зенитка сержанта Дмитриева.
— Четверо
— Ясно. Раненых эвакуировать в тылы, убитых похоронить. Орудия почистить. Приготовить колонну к выдвижению. Через час уходим.
— Есть, — козырнул Сазанов и скрылся в кустарнике.
Немцы по нам успели выпустить едва ли десяток снарядов, причем не все танки, восемь как стояли без экипажей, погибших на берегу, так и стоят, но все-таки потери были. Семь мы потеряли на мосту, правда, в основном стрелков, так теперь еще тут. По иронии судьбы, у стрелков даже раненых не было, весь огонь пришёлся на батарею.
В это время тылы подошедшей так вовремя стрелковой части, подошли к броду и начали переправляться.
Батарея уже снялась с позиций и стояла чуть левее, где формировалась в колонну перед отходом. Как раз подошли машины обеспечения.
Когда мы с Аделем наблюдали, как проходят мимо уставшие люди, катятся телеги с ранеными, три полковые пушки, стрелковые роты, к нам подбежал Сазанов.
— Товарищ лейтенант, батарея к выходу готова. Раненые перевязанные, проведены мелкие операции, но Михайлова говорит, что их срочно нужно госпитализировать. Для орудий боекомплекта остался всего по одному на орудие. Повар сообщил, что у него давно все готово, когда будем завтракать?
— М-да, постреляли, — протянул я, после чего повернувшись к взводному, приказал. — Выдвигаемся через двадцать минут. Завтракать будем через час, когда доедем до Березовки, где нас ждут разведчики. Это все, свободны.
— Есть, — козырнув, Сазанов убежал к колонне, где зенитчики внимательно наблюдали за небом. Мало ли, вдруг налет.
Простояли мы так минут десять пока среди бойцов не переправилось наконец командование части. Кроме уже знакомого капитана там был подполковник с артиллерийскими эмблемами и майор. Мы быстро представились друг другу. Подполковник оказался начальником артиллерии стрелковой дивизии, Прохоровым, единственный выживший старший командир принявший командование на себя. Часть что нам помогла, была остатками сто третьей стрелковой дивизии, а капитан Соколов был командиром одного из батальонов, сейчас исполняя временные обязанности командира полка. Были еще командиры, но они в основном были все еще на той стороне, командовали сбором трофеев и пленных.
— Ну,
В это время заурчал мотором один из стоявших особняком бронетранспортеров, у которого возились двое бойцов в танковых комбинезонах, вот он дернулся, взревел мотором и покатился в сторону брода. Похоже, подполковник решил прибрать себе некоторые трофеи.
— Так ничего сложного не было, выделил двадцать хороших стрелков с винтовками заряженными зажигательными патронами и приказал им стрелять по канистрам что закреплены на танках и бронетранспортерах. А по грузовикам у меня стреляли крупнокалиберные пулеметы и орудия. Вот, кстати, у меня одна созданная мной памятка осталась. Тут все есть, даже как пехоте по самолётам огонь вести из личного оружия.
— По нашим временам ценная вещь, — пророкотал подполковник, осторожно приняв сложенный вдвое лист бумаги. — Размножь, и раздай командирам, — велел он капитану.
— Вы, товарищ подполковник решили трофеи собрать?
— Да, к нам недавно остатки танкового батальона примкнули без матчасти. Всего пятьдесят человек, но теперь хоть танки у нас будут да бронетранспортеры. Я там видел несколько целых.
— Ясно, товарищ подполковник.
— Ты вчера Соколову что-то о прорвавшихся немцев кричал. Это правда?
— Да, товарищ подполковник, — вышел вперед стоявший рядом Адель. — Видел своими глазами.
— Ну-ка покажите где. Соколов, карту.
Мы с Аделем показали на карте на каком переезде и перекрестке были немцы, и в каком количестве они были.
— Ясно, — что-то прикинул в уме, пробормотал Прохоров. — Значит так лейтенант, поступаете в моё распоряжение. Задача одна, отбивать атаки с воздуха на наши части.
— Извините товарищ подполковник, но у нас приказ отойти к своим. У нас не сопоставимы скорости и…
— Ты не охренел, лейтенант? Тебе старший по званию приказывает.
— Есть, охранять дивизию с воздуха, — вытягиваясь, козырнул я.
«Твою мать, надо было свалить, когда они еще не переправились. Идиот, решил лично предупредить их о немцах в тылу. Ага, отпустит меня Прохоров, после того как видел что мы тут устроили, держи карман шире», — мысленно ворчал я, понимая что мои планы рухнули.
— У нас от зенитной батареи осталась одна зенитка, бери ее под свое командование.
— Есть, товарищ подполковник.
Мы с Аделем отошли к нашей батарее.
— Старшина, приказывай завтрак. Сазанов, рассредоточь орудия, с этой минуты наша задача охранять дивизию. Вернее то, что от нее осталось, с воздуха.
— Есть!
— Есть!.. — козырнули оба названных командира.
— Сейчас позавтракаем, и пойдем смотреть, чем это нас усиливать будут. Если повезет и там есть зенитчики, будет чем пополнить расчет орудия Дмитриева, — сказал я Аделю, подходя к «эмке». — Надо вещь компактно сложить, чую, скоро отберут нашу машину.