Командир легендарного крейсера
Шрифт:
— Немедленный ультиматум всем командирам, принявшим русских моряков! Потребовать их немедленной выдачи, как военнопленных!
Флаг-офицер был удивлен, но, взглянув в глаза адмирала, поспешил выполнить приказание.
«Кто же этот Руднев?—думал Урну.— И жив ли он? Нет. нет, видимо, он погиб. Но бессмертие ему обеспечено...»
Только через три дня иностранные командиры получили документ Урну, ставший известным от Сэнеса и Рудневу.
Об удовлетворении требования японского адмирала о выдаче безоружных русских моряков как военнопленных не могло быть и речи, поскольку сами японцы грубо нарушили международные
Нельзя не сказать о поведении в эти дни высшего командования Порт-Артура. Алексеева ничуть не беспокоило отсутствие с 12 января всяких сведений из Чемульпо. Только в день нападения японцев на порт-артурскую эскадру, 27 января, он телеграфировал консулу в Чифу: «Воина началась. Сообщите об этом, если сможете, в Чемульпо стационерам через германского или французского консула. Ожидаю ответа».
Наибольшее количество раненых разместилось на «Паскале». В течение нескольких дней восемь из них умерло, а у многих других появилась гангрена. Сэнес забеспокоился, опасаясь эпидемических заболеваний. Гангрена наблюдалась н на других кораблях.
Командиры решили свезти 24 тяжелораненых на берег, в английский миссионерский госпиталь. Французский вице-консул взял на себя заботу о русских раненых. Все они, за исключением двух, умерших в госпитале, поправились и впоследствии благополучно вернулись в Россию, тоже не попав в плен к японцам.
До этого командиры снова обратились к командиру «Виксбурга» с просьбой принять нескольких раненых, во избежание эпидемии на переполненных людьми кораблях, но Маршаль опять отказал.
Наконец-то посланник Павлов понял, что миссии надо оставить Корею! И вот чины миссии н консульства с охраной, всего сто тридцать два человека, в том числе семь женщин и тринадцать детей, прибыли на
«Паскаль». Почти весь день между пристанью и крей-. сером сновали катера и шлюпки, перевозившие многочисленный багаж состава миссии.
Все эти дни велись дипломатические переговоры о пропуске кораблей с русскими моряками через район ьоенных действий. Командиры кораблей требовали, чтобы японское командование гарантировало им безопасность прохода в водах, контролируемых японским флотом. Только 3 февраля получил такую гарантию «Паскаль», тотчас же снявшийся с якоря и ушедший в Шанхай. За ним последовали «Талбот» и «Эльба».
Благодарные русские моряки всячески старались отплатить французам, итальянцам и англичанам за внимание и заботу. Они даже просили через своих офицеров, чтобы их расписали по вахтам!-
п Н. В. Руднев
VI
ВСТРЕЧА
1
АЗМЕСТИВШИСЬ на
русских, возвращающихся был назначен в Севастополе бург.
трех иностранных кораблях, экипажи «Варяга». «Корейца», «Сунгари» и состав миссии в Корее образовали три эшелона в Россию. Общий сбор для следования в Петер-
Первын эшелон во главе со старшим офицером «Варяга» Степановым шел до Коломбо
поль.
Второй эшелон разместился на французском пароходе «Остральен», шедшем в Марсель. Оттуда они по железной дороге через Вену прибыли в Одессу, а 28 марта в Севастополь.
Третий эшелон по главе с Рудневым вышел из Сайгона 28 февраля на французском пароходе «Медок» и прибыл 29 марта на остров Крит. Здесь моряков перевели на французский пароход «Кримэ», доставивший
их в Одессу 7 апреля. Пароходом «Святой Николай** они прибыли в Севастополь на следующий день.
Все три эшелона 10 апреля погрузились в специальный поезд и направились в Петербург.
Благодарную память о командире «Паскаля» Викторе Сэнесе Руднев сохранил на всю жизнь. Глубоко ценивший бескорыстную помощь людям, оказавшимся в беде, он не мог забыть Сэнеса, сделавшего так много-для облегчения страданий раненых матросов и создавшего прекрасные.условия всем русским, принятым на» борт французского крейсера.
Руднев большую часть времени находился среди своих моряков, уделяя особое внимание раненым, подолгу беседовал с каждым, поддерживая бодрое настроение, столь важное для больного человека.
Оставшись без личных вещей. Руднев не имел даже смены белья. На помощь пришел все тот же Сэнес. подаривший гостю несколько пар белья. Правда, его пришлось перешивать с высокого худощавого хозяина на кряжистого Руднева.
По пути в Сайгон «Паскаль» зашел в Шанхай, откуда Руднев передал по телеграфу Алексееву и в морское министерство первое донесение о подробностях боя.
Весть о героическом подвиге русских моряков быстро разнеслась по всему миру. Газеты на различных языках печатали сообщения о «Варяге». Русские газеты писали о нем особенно подробно. Так народ узнал, что подвиг совершили простые матросы, славные сыны России. Имя «Варяг» стало символом смелости, мужества. героизма. В народе складывались песни, сказания о «Варяге» и «Корейце».
Царское правительство, постоянно испытывавшее животный страх перед народом, настороженно следило за проявлением симпатии к морякам. Не вызывал доверия и Руднев, который «вел себя подозрительно» с матросами, хотя прямого нарушения службы с его стороны не замечалось. Собрали многочисленные материалы о «притеснении» нм офицеров, пытавшихся насаждать палочную дисциплину. Наконец, вспомнили, что Руднева переместили с должности старшего помощника
II
163
командира порта в Порт-Артуре на «Варяг» с понижением. А здесь он расположил к себе команду, едва не поднявшую восстание против прежнего командира Бэра!
Царское правительство разрешило газетам публиковать рассказы о «Варяге», надеясь этим поднять патриотический дух народа, оправдать преступно затеянную войну, но затем само испугалось небывалого размаха народной симпатии к героям «Варяга», так как очевидны стали причины гибели крейсера. Но отступать было поздно, как бывает поздно закрыть прорвавшуюся плотину. Тогда правительство со скрежетом зубовным приняло решение оказать «всемнлостнвейшую» честь русским морякам, а затем, под шумок, расписать матросов по отдельным экипажам, устранив тем самым опасную сплоченность этого коллектива.