Командир поневоле
Шрифт:
— Не пришли бы меня убивать — остались бы живы, — пожал я плечами.
— Мы исполняли приказ!
— Вот только Кас инквизиции, да и императорской канцелярии об этом ни слова не сказал. Наоборот, обо мне и речи не было, вы выслеживали как раз этих самых эльфов, в бой с которыми героически и вступили. Или Кас соврал? Попрал своё дворянское достоинство и нагло соврал людям императора?
— Будь ты проклят! — не выдержав, сорвалась Элла на крик, подавшись вперед, словна желая кинуться на меня с кулаками. Внезапно от неё отделилось тёмное, еле заметное
Развеять его труда не составило, уж что-что, а подобные спонтанные проявления родной магии для четверокурсника ни угрозы ни проблемы не несли. Хотя конечно, то, что оно смогло продавить антимагическое поле, меня отчасти впечатлило, видимо, действительно очень сильные эмоции были в него вложены.
— Но-но, — погрозил я ей пальцем, — здесь проклятья это моя прерогатива. Ну так как, к кому сильнее ненависть? Скажи честно, просто взяв и отбросив эмоции. Эльфы? Я прав?
Прошипев что-то сквозь зубы нечленораздельное, девушка подняла на меня полный жажды убийства взгляд, процедила сквозь зубы — Прав, чтоб тебя. К этим ушастым тварям, у меня счёты побольше.
Она говорила правду, я это чувствовал. Эльфы были давним врагом. Не ошибусь если предположу, что с ними воевали и поколения её предков, иного объяснения нахождению здесь — в пограничной страже мастера иллюзий я не видел, кроме как продолжения родовой традиции. Ну и ещё мне понравилось, что она нашла в себе силы это признать.
— Это хорошо, — ответил я, — ответь ты по другому, мне бы пришлось тебя казнить.
— Взамен решил оставить гнить здесь? — издевка из неё так и лезла, но я не обращал внимания, плевать, главное диалог идет.
— Была такая мысль, — кивнул я, продолжая подпирать спиной стену, — вот только есть другое предложение.
— Какое? — чуть хрипло переспросила та, глядя с подозрением.
— Не бойся, — усмехнулся я, отлипая от стены и подходя ближе, почти нависая над магичкой, — требовать принятия вассалитета не буду. Предлагаю клятву, на магии, что до конца войны, ни ты, ни я, не будем предпринимать попыток убить или помешать друг-другу, как прямо так и опосредованно. Ну а после войны, уже сама решишь, надо тебе это или нет.
Глядя на неё, всё ещё продолжающую недоверчиво, исподлобья коситься, жёстко добавил, — Это моё единственное предложение. Либо ты его принимаешь, либо я уничтожу тебя здесь и сейчас. Воюя с эльфами ждать ещё и удара в спину от своих, я не собираюсь.
— Мне надо подумать, — опустив голову, с лёгкой заминкой произнесла Элла.
С шелестом палаш покинул ножны и коснулся, правда, едва-едва, тонкой шеи замершей и напрягшейся магички.
— Считаю до пяти. Раз. Два. Три…
— Согласна! — выкрикнула та нервно, с нотками отчаяния в голосе, когда поняла, по чуть шевельнувшемуся клинку, что я не шучу.
Убрав палаш, я протянул ей руку, дождался когда она своей ладошкой вцепится в мою и, призвав в свидетели магию, ещё раз повторил условия клятвы. Когда затих голос Эллы, клятву подтвердившей, сухой электрический разряд проскочил меж
— Теперь я свободна? — угрюмо спросила девушка, потирая ладонь в месте куда ударила искра.
— Не совсем, — ответил я. Не дав ей что-то возмущённо воскликнуть, добавил, переходя на официальный тон, — Временно привлекаю вас к службе в составе гарнизона.
— На каком основании? — проглотив рвущееся изнутри возмущение, спросила Элла.
— Имею право, как инквизитор. Надеюсь, это оспаривать вы не будете?
— Не буду, — через силу произнесла та, в душе, уверен, обрушив на меня тысячи проклятий.
— Вот и славно, — я стукнул кулаком в дверь, крикнул стражнику, — отпирай. — Затем снова посмотрел на замершую в ожидании магичку, — Оружие и снаряжение тебе вернут, а пока пойдём к десятнику, познакомлю тебя с временным командиром.
Боеспособность гарнизона, на мой критический взгляд, была откровенно слабой. Три десятка солдат, из которых магов только два, да и то стихийники второго и третьего рангов. Что таким количеством можно было навоевать, я не понимал, поэтому и оставил Эллу тут, как-никак мастер, хоть и условно боевого направления.
Десятник, которого звали Рудый, от такого пополнения слегка взбледнул, особенно после моего великодушного разрешения командовать магичкой как ему заблагорассудится. Был он выслужившимся из простых солдат крепким сорокалетним мужчиной и осознание, что у него в подчинении целый мастер магии, его совсем не обрадовало, скорее наоборот.
В итоге договорились, что задачи Элле ставить буду я сам, чтобы не расшатывать десятнику последнее психологическое здоровье и так изрядно пошатнувшееся с моим прибытием.
К границе, на следующий день, мы отправились в сопровождении Рудого и десятка солдат, тут же взявших на изготовку щиты и копья, и окруживших нас кольцом, для большей безопасности.
Границу я представлял себе больше по фильмам из прошлой жизни, ни разу, до этого, не видя вживую. Но реальность немного разочаровала. Просто лес, может чуть более редкий, да попадающиеся то тут, то там прогалины, которые мы тщательно обходили стороной.
Когда я спросил десятника, что такого в этих участках страшного, потому что сам никакой особой магии там не углядел, то услышал ответ, что здесь, в пограничьи, в таких местах можно запросто влезть в эманации сильных заклинаний прошлого. Остатки, так сказать, очень сильного колдунства. Рудый сам лично видел, как людей там сплющивало, сжимало, переламывало все кости, выжимало, как тряпку, скрутив винтом, просто распыляло, оставив висеть в воздухе красноватое облако кровяной пыли.
В общем эффект был непредсказуемым, но почти всегда смертельным. И даже магическое зрение пасовало, так как это было не заклятье как таковое, не чистая магия. А перекорёженное магией физичекое пространство, где законы физики причудливым образом изменялись на совершенно иные.