Командир. Трилогия

Олег Чупин

Пока 'старожилы' острова ходили на испанца, вновь прибывшее пополнение проходили курс молодого бойца для местных карибских реалий. Курс, правда, в сильно ускоренном, укороченном варианте прошли даже переселившие крестьяне, которых после двух месяцев военной подготовки, перевезли на Эспаньолу и 'посадили на землю'. Выделив им по паре лошадей, коров, свиней и прочих быков с овцами, козами и курами. Прибавив плуг и прочий сельхозинвентар с обстановкой, посудой и иными необходимыми в хозяйстве вещами. Передав в помощь для работ по паре семей негров и для самозащиты с десяток трофейных мушкетов с боеприпасами и абордажными саблями с кирасами и шлемами-морионами. Эти хозяйства уже через полгода выдали первую продукцию-овощи, а через год пошло и зерно, практически убрав зависимость колонии в плане хлеба от ветреной девы Фортуны, до этого периодически посылающей колонистам суда с грузом зерна или муки. На третий год говяжья и свиная солонина и копчения пошли в порт в товарном количестве, освободив уральцев-карибов, и от зависимости от этой девы и по мясу. Ради правды необходимо добавить, что и здесь без потерь не обошлось. Из первых крестьян переселенцев, три хозяйства были разгромлены испанцами и одно залетными английскими пиратами. И даже то, что сделавшие это не ушли от возмездия, всем им воздалось за их нападения, по большому счету ни чего не решило. Поступления продуктов из четырех налаженных хозяйств прекратилось. И организация еще почти трех десятков новых усадеб, хоть и нивелировали потери товаров, но не восполнили убыль самого востребованного для 'витязей' ресурса - человеческого. Результатом этих нападений стало ещё большая укрепленность усадеб крестьян-переселенцев, передача им трофейных орудий, перевод списанных по ранению ушкуйников, согласившихся остаться на Карибах, в эти усадьбы в качестве канониров, после соответствующей переподготовки. И укрупнения самих хозяйств, с передачей в них для работ дополнительных негритянских семей, с животными и инвентарём.

Продолжалось строительство и благоустройства самого городка с портом и прикрывающих его фортами. Закончено возведение стены и укреплений в Караульном форте, поставили в нем десяток полупудовых крепостных 'единорогов', прикрыв тыл Нижнего форта и подходы к нему и городку Порт-Россу.

В самом Порт-Россе появились так названные 'гражданские здания', не дворцы, но и не халупы, а не маленькие и не плохие каменные дома, в которых поселились сперва руководство порта, а по мере возведения и капитаны кораблей со своими офицерами. Так же отстраивали свои мастерские с домами и испанские ремесленники, получившие разрешение на работу в городке.

Уральский уезд. Сентябрь-декабрь по новому стилю 1556 года РХ.

Ни что не нарушало размеренной жизни и деятельности русского анклава в окружении кочевых племен. Профилактические рейды в первые два года принесли свои плоды. Теперь в междуречье между Волгой и Яиком-Уралом не осталось какой-либо силы, со стороны степняков, способной не то что бы напасть на переселенцев, но даже оказать какое-либо более-менее сильное сопротивление их экспансии. И в настоящее время расширение границ анклава сдерживали не силы окружающих его степных народов, а силы природы, длившаяся уже второй год засуха, привязывала уральцев к воде и не давала им выйти дальше в степь. Однако даже засуха не помешала караванам из Туркестана идти в слободы Петра и Павла на Яике, где и пересекать границы Московского царства, оставив в Павловской таможне серебро с золотом за проход границы или свои товары. Часть торговцев расторговывали привезенный товар на базарах слобод, в основной оптом, покупая взамен товары уральского производства и возвращаясь с ними в свои края. Что так же пополняло казну анклава серебряной и золотой монетой с торгового сбора. Туда же шли и монеты, привезенные или изготовленные из драгоценных металлов Карибской добычи. Основная часть расходов приходилась на развитие промышленности, привлечения новых переселенцев и увеличения оборотного капитала банка 'витязей'. Тем более что даже налоги с Уральского уезда, по личному указанию Московского государя взимались не деньгами, а товаром: фарфоровой и хрустальной посудой и иными поделками, различными зеркалами, от огромных больше человеческого роста, до малых, оконным стеклом и посудой из разноцветного стекла, подзорными трубами с 'сакмарочками' и 'уралочкоми', хорошей выделки простой бумагой и двумя видами гербовых листов, с отпечатанным в верхнем правом углу государственным гербом и с водяными знаками с рисунком этого же герба по самому листу. В крайнею аудиенцию, Золотой в беседе Иваном Васильевичем, рассказал о гербовом сборе, как о не очень напряжном для населения о очень хорошем способе пополнения казны. Государь заинтересовался и перед отъездом, подьячий Ямского приказа принес и вручил Золотому государеву грамоту с указанием о замены денежного налога с Уральского уезда, натурным, с указанием чего, в каком количестве и когда они должны были доставить в государеву казну. В ходе ненавязчивого опроса подьячего, проведенного за столом в трапезной Уральского двора в Москве, боярами Золотым и Граббе, установили, что по указанию государя со следующего 1557 года, в царстве вводилось правило, что любая челобитная государю должна писаться на гербовой бумаге с оттиском большого орла, на таких же листах обязательны были составления рядов на куплю-продажу земельных участков, домовладений, мастерских с мануфактурами и различных копий по добычи из земли металлов и каменей. Цена одного листа устанавливалась в одну копейку серебром. На другом виде гербовой бумаги, так называемой с малым орлом, по цене полкопейки серебра, обязаны были писать челобитные в другие органы государственной власти Московского царства и заключать остальные ряды-договора, в том числе и ряды на закуп в холопы. С первого дня нового года, то есть с 1 сентября 1557 года, все челобитные написанные не на гербовых листах приниматься не будут, а договора составленные не на гербовой бумаги, будут считаться не действительными. И все это за оставшееся время должен был организовать, а впоследствии и контролировать Ямской приказ.

Из достижений можно упомянуть постройку первого парохода-буксира, то есть доведения до рабочего состояния паровой машины. Переход к серийному производству подзорных труб, для внешних потребителей, и биноклей, для внутренних потребителей. Расширение ассортимента и отработку технологий на фарфоровой, хрустальной фабриках и в косметической промышленности. Согласно царского указа львиная доля продукции фарфоровой и хрустальной фабрик шла в казну, но это было хорошо и для 'витязей'. Не происходило насыщение рынка, и оставшаяся часть продукции шла просто по баснословным ценам. Хотя царский указ не распространялся на косметику с парфюмерией, но фактически большая часть выпущенной фабриками Ивакиной продукция так же шла в Москву, а уж оттуда расходилась по всей Руси и заграницу. И только малая толика, через членов торговой компании, доходила до потребителя, как на западе, так и на юге с востоком и на Руси, минуя торговую лавку боярыни Граббе в стольном граде Москва. Фармакологическая промышленность нарастила выпуск болеутоляющих препаратов, начали производить не только растворы других лекарств, того же аспирина, но и их сухие аналоги в виде порошков и таблеток. С пенициллином то же все шло не плохо, хотя в этом году получить его в чистом виде не получилось, но к концу года нашли все же тот один нужный грибок, который был необходим и научились получать из него вытяжку не очищенного антибиотика. Теперь осталось химикам научиться его очищать и первый антибиотик - пенициллин, будет готов выйти в мир. Одним из побочным достижением при исследования плесневелых грибов на предмет выделения пенициллина, стало выделения из семейства лучистых грибов -актиномицентов, а именно из вида стрептимицента еще одного антибиотика -стрептомицина. И хотя пока удалось так же как и пенициллин, получить его только в лабораторных условиях и не произвести его полную социалистку, но и это был огромный прорыв. Эти два вещества позволяли справиться со многими болезнями свирепствующими пока в это время.

В сентябре без недоразумений и склок прошло очередное годовое общие собрания пайщиков 'Московской-Туркестанской торговой компании', на котором как обычно произвели взаиморасчеты, распределили прибыль, утвердили цели и задачи на следующий год. После него прошло заседание учредителей 'Русско-Азиатского коммерческого банка'. Так же распределение прибыли, утверждение целей и задач на следующий год, в том числе расширение деятельности ранее открытых филиалов банка за границей - в Амстердаме, Любеке, Ростоке и Риге.

Уже традиционно, оставшиеся на Урале попаданцы, отпраздновали Новый год, как всегда с фейерверками, но в этом году опять в сильно усеченном составе и вступили в новый 1557 год от Рождества Христова, Григорианскому летосчислению.

Остров Тортуга. Карибское море. Январь-май по новому стилю 1557 года РХ.

С конца прошедшего года по начало наступившего года руководство артели ушкуйников Порта-Росс, засело за планированием рейдов и промышленно-финансовых мероприятий на 1557г. Было решено начать строительство на Тортуги подобия верфи, для капитального ремонта кораблей, при необходимости и строительства небольших новых. Форсирование окончание строительства городской стены и башен, устройства в надвратных башнях ворот. Дальнейшее обустройство территории обеих фортов, порта, города. Возведению форта для обороны малой бухты, в которой решено было построить верфь. Развитие плантаций по выращиванию пшеницы, ржи, маиса, просо, гречи, сахарного тростника и табака, а так же садов. Развития ферм по выращиванию свиней, коров, овец, коз на мясо и для получения молочных продуктов. Все это предстояло развивать как на самой Тортуги, так, и в большей части на территории соседней Экспаньолы. Закладка на атлантическом побережье Северной Америки леса в морилки, для постройки кораблей, строительство на месте будущих верфей сильно укрепленного острога-фактории. Набег на жемчужные промыслы Рио-дель-Хача и в бухте Кариако. Проведение рейда по перехвату кораблей Серебряного флота, сразу после их выхода из Веракруса и Пуэрто-Белью. Набег на Ла Романа и Санто-Доминго, находящихся на острове Эспаньола.

Первыми в январе были снаряжены и отправлены в рейд 'Громовой', под командованием Ушакова, и две одномачтовых барки, специально перевооруженных более крупными пушками, под командованием Михайлова и Гололобова, в бухту Кариако, для проведения набега на испанских ловцов жемчуга. Которые, по сообщению дружественных индейцев, из друзей Воротынского, собрали богатый улов жемчуга. После получения данной информации и был спланирован этот набег. В нем участвовали три корабля и семьдесят человек экипажа, снабженные тремя 'Кенвудами', для переговоров и синхронизации действий. По сообщению индейцев, испанцы пришли на промысел на двух одномачтовых барках, вооруженных одной - двумя малокалиберными пушками. В охранения судов ловцов жемчуга и находящихся на них конкистадоров и ловцов-индейцев, была выделена десяти пушечная каравелла. Подойдя вечером, к островам Маргариты и Мэйна, ушкуйники разошлись. Барка под командой Михайлова, подошла под берег Мэйна, и стала на якорь под прикрытием высокого берега, предварительно перенеся все свои три шести фунтовые пушки на один борт и присоединив к ним два шести фунтовых орудия, принятых с барки Гололобова. Все пять пушек зарядили цепными ядрами. 'Громовой' и барка под командованием Михайлова, вошли в пролив между островами, где барка Михайлова осталась на якоре дожидаться утра. А 'Громовой' пройдя пролив, взял курс за южную оконечность Маргариты, что бы с утра оказаться с наветренной стороны по отношению судна, входящего в пролив между островами. На рассвете барка, под командованием Михайлова, под французским флагом, снялась с якоря и взяла курс на бухту Кариако. Утром они уже были в пределах видимости с испанского сторожевого судна. Подойдя на расстояние, с которого испанцы могли хорошо разглядеть, чей флаг развивается на топе единственной мачты барки, Михайлов стал медленно, неуклюже разворачивать барку на обратный курс. На каравелле, спешно поставили паруса, пошли в сторону 'француза'. Идя в фордевинде и постоянно добавляя паруса, каравелла стала быстро приближаться к барке. Закончив крутой оверштаг и став под ветер, в фордевинде, предварительно выстрелив из кормовой пушки, что бы снять у испанского капитана всякие сомнения в отношении капитана барки к испанскому флагу, Михайлов стал удаляться в направлении пролива между островами Маргариты и Мэйна. При этом, прилагая все усилия, что бы капитан каравеллы не бросил преследования удирающей французской барки. Да и прилагать большие усилия не было надобности. Каравелла, используя свое преимущество в парусном вооружении, потихоньку отыгрывала у барки её фору в разделяющем их расстоянии. По расчетам испанец догнал бы 'француза' часа через три, но уже после прохождения пролива между островами. Как только барка и преследующий её по пятам испанец, с которого уже открыли огонь из баковой погонной пушки, выстрелы из которой поднимали всплески

в стороне от барки, из-за южной оконечности острова Маргариты, вышел из засады, 'Громовой' и через полчаса уже вошел в пролив между островами. Барка, под командованием Михайлова, проскочив пролив, под берегом острова Мэйна и сменив галс, ушла вправо к Маргарите. Все эти маневры синхронизировались по радио между капитанами кораблей ушкуйников. Результатом их совместных усилий стал залп с расстояния пятидесяти метров, из пяти шестифунтовых пушек, цепными ядрами, по такелажу и рангоуту каравеллы. И пока испанцы опамятовались, из-за охватившего их азарта погони они просмотрели низкий силуэт притаившейся барки, на фоне высокого, обрывистого берега острова, барка поставив свой единственный парус, ушла за корму каравеллы. Этому же способствовала и скорость инерции, которая пронесла каравеллу мимо барки, не дав испанцам, выдаст ответный бортовой залп по наглецу. Залп Гололобова нанес ощутимые повреждения рангоуту и такелажу каравеллы. Была сбита рея на грот-мачте, которая переломанная вместе с остатками паруса рухнула на палубу, калеча обломками матросов и накрыв парусиной канониров, на время сковав их действия по обслуживанию пушек. Разорван парус на фок-мачте. Испанский капитан правильно оценил повреждения и свои возможности догнать наглых французов, с учетом имеющихся повреждений. Он развернул своё судна на обратный курс. И это было бы верное решение, если бы не 'Громовой'. Имея ветер 'Громовой' шел наперехват испанскому сторожевику. В узости пролива, идя в бейдевинде, с отсутствием паруса на грот-мачте и поврежденном парусе на фок-мачте и так сложно менять галсы. А, имея на встречном курсе враждебный, под флагом Франции, двадцати пушечный, не поврежденный галеон, выполнять маневры не возможно. Тем более что за кормой маячат две враждебных барки. Первыми открыли огонь, цепными ядрами, баковые орудия 'Громового'. Сойдясь бортами, каравелла с галеоном обменялись залпами. Результат обмена бортовыми залпами, четыре шестифунтовых пушки борта каравеллы против пяти восемнадцатифунтовых и трех шестифунтовых пушек борта галеона, явно были не в пользу каравеллы. Из четырех ядер каравеллы одно пролетело над палубой галеона и кануло в водах пролива. Два попали в борт и отскочили, последние прошив парус, упало в воду за бортом судна. В отличие от канониров каравеллы, канониры галеона не промазали ни одним выстрелом, все ядра попали точно в цель. Итогом залпа ушкуйников стало полная потеря хода испанцем. Точку в первом раунде поставил картечный залп двух кормовых восемнадцатифунтовых пушек галеона по юту каравеллы. Совершив крутой поворот и став в новь приближаться в каравелле, 'Громовой' возвестил начало второго раута выстрелами зажигательными ядрами из двух баковых шестифунтовых пушек. Оба горящих ядра, разбрасывая искры и капли горящей смеси масла со скипидаром и нефтью, впились шипами в ютовую надстройку каравеллы. Подойдя на расстояния пистолетного выстрела, ушкуйники произвели залп зажигательными ядрами из пяти восемнадцатифунтовых пушек, нижней орудийной палубы. Три, из которых впились в борт каравеллы, одно попав в бизань-мачту и в билось в неё. Последние ядро запутавшись в обломках рангоута и обрывках такелажа фок-мачты, мгновенно подожгло их. Одновременно с ним, был произведен залп из пары басов, находящихся на палубе галеона приватиров, зажигательными бомбами, на палубу испанского судна. Бомбы, упав на доски палубы, раскололись от удара об дерево и залили его горящей смесью. С задержкой в полторы минуты, по палубе каравеллы, и людям, находящимся на ней, ударил картечный залп из трех шестифунтовых пушек, с верхней орудийной палубы галеона. Шквал свинца, пронесшийся по палубе, сделай свой вклад в список жертв боя на каравелле, картечь из него так же внесла свою лепту и в дезорганизацию спасения корабля, убив и покалечив людей, бросившихся на тушения пожара сразу же, как только появился первый огонь, и имевших самые высокие шансы загасить или хотя бы локализовать, пока не разгоревшийся пожар. 'Громовой' не стал возвращаться и добивать обреченный корабль. Тем более что с идущих следом барок, добавили по каравелле и картечью и зажигательными ядрами. Что ещё больше внесло хаос, царящий на борту горящего судна, и добавило новых очагов огня. Флотилия ушкуйников, во главе с 'Громовым', прошла пролив, когда за кормой их кораблей раздался взрыв. Видимо огонь подобрался к пороху, находящемуся на обреченной каравелле. После выхода из пролива, суда артельщиков, направилась в бухту Кариако, где их мирно поджидали испанские барки с уловом жемчуга. Перекрыв, галеоном, испанцам выход из бухты, ушкуйники численностью в пятьдесят человек, на двух барках, по двадцать пять человек на судно, вошли в бухту и не теряя времени, пошли на абордаж испанских барок. Их экипажи, какого либо сопротивления не оказали. Высадив на берег бухты всех испанцев и индейцев, перегрузив на галеон весь добытый жемчуг, которого, правда было изрядно и, затопив напоследок в бухте оба испанских судна, ушкуйники, выйдя из бухты, взяли курс на Тортугу. По прибытию в Порт-Росс, подсчитали трофеи и оценили добытый жемчуг. Его общая стоимость, по минимальной оценке, оставляла свыше ста двадцати тысяч песо.

2 февраля 'Громовержец', имея на квартердеке Басманова, 'Грозный' с капитаном Логуновым и две одномачтовых барки руководимые Ивановым и Петиным, под общим под командованием Басманова, с экипажами в четыре с половиной сотни человек, вышли из гавани Порт-Росс и взяли курс на материковые владения испанской короны. Их целью были жемчужные промыслы Рио-дель-Хача. На которых испанцы, по сообщению опять-таки 'дружественных' индейцев, из числа знакомых контрразведки 'витязей', собрали богатый улов жемчуга. Эскадра, скрытно подошла 17 февраля к побережью и высадила с барок на берег сотню морпехов, которые бесшумно, не привлекая внимание, подошли к заливчику, где стоял лагерь ловцов жемчуга, и окружили её со стороны суши. К середине следующего дня корабли ушкуйников, не скрываясь, подошли к испанской флотилии ловцов жемчуга, состоящей из корабля охранения, десяти пушечной каравеллы и четырех барков, трех одномачтовых и одной двухмачтовой. Галеоны сразу атаковали каравеллу. После того как галеоны разрядили пушки обеих своих бортов по каравелле, продолжать артиллерийскую дуэль с испанцем остался 'Грозный', а 'Громовержец' присоединился к баркам ушкуйников, атаковавших испанские барки, поддержав их огнем своих пушек. Испанцы на барках даже не стали сопротивляться. Их экипажи, в своем большинстве, сдались ушкуйникам, лезущим на абордаж. Со стоящей в заливчике двухмачтовой барки к берегу успела отойти шлюпка, в которой находился капитан барки и испанские матросы. Каноэ с ловцами жемчуга из числа негров и индейцев, частью остались на месте, частью, находящихся ближе к берегу, бросились к пляжу, на котором хотели найти защиту от нападавших. Одна из одномачтовых барок успела выкинуться на пляж, экипаж которой тут же бросился бежать в прибрежные заросли. Где их уже, так же как испанцев из шлюпки и ловцов из каноэ, поджидала сотня гидробойцов. Через час все закончилось. Остатки каравеллы погружались в волны моря, находящиеся на рейде барки подогнаны ближе к берегу заливчика, каноэ затянуты на песок пляжа. Все, оставшиеся в живых, участники испанской экспедиции по добыче жемчуга, сидели кучей со связанными руками. Взяв с собой двухмачтовую барку, на которую погрузили тридцать шесть человек пленных испанцев, двадцать шесть негров, захваченные пушки, порох, мушкеты, боеприпасы, холодное оружия, шлемы с кирасами и перегрузив на 'Громовержец' захваченный жемчуг, ушкуйники, вышли из бухты, взяв курс на Тортугу. В заливчике они оставили две горящие одномачтовые испанские барки, более двух десятков каноэ и человек тридцать индейцев, ловцов жемчуга, с малым запасом продуктов. По приходу в Порт-Росс, трофейный жемчуг был оценен более чем в сто тысяч песо.

16 марта 1557 года из бухты Порт-Росс вышли два корабля, тридцати пушечный галеон 'Грозный', под командованием Логунова и пяти пушечная двухмачтовая барка, капитаном которой был временно назначен Степанов, остававшийся при этом и комендантом Порта-Росс. Суда пройдя Наветренный пролив, обогнув Кубу вошли в Багамский канал и используя попутное течение взяли курс на побережье Северной Америки, где впоследствии образуется штат США Виргиния (Вирджиния) и вырасту города Ричмонд, Портсмут и город-порт Норфолк. Кроме экипажей на судах шли полусотня стрельцов, десяток прибывших осенью прошлого года семей мастеровых с крестьянами и пять десятков негров. В числе стоящих перед Логуновым и Степановым задач было достичь североамериканского атлантического побережья, найти на берегу удобную бухту и высадится в ней на сушу. В месте высадки найти площадку и построить укрепленный форт-острог, для его вооружения в трюмах 'Грозного' лежали двадцать трофейных пушек, а так же сотня мушкетов с порохом, ядрами, картечью и пулями. После постройки укрепления, начать заготовку древесины белого дуба и её закладку в воду для морения. Одновременно подыскать место и привести привязку к местности на закладку верфи как минимум на четыре больших эллинга, пилорамы с приводом от водяного колеса, кузни так же запитанной от этого колеса, металлоплавильной мастерской, складов для сушки и хранения корабельной древесины. В самом остроге построить необходимые здания и поставить мачту и дом для радиостанции, установку которой произвести зимой этого года, когда в Новый Свет прибудет груз из Холмогор. Самому Логунову предписывалось засесть за свой ноутбук и составить чертежи для новых видов кораблей: 'чайканосца'-судна предназначенные для перевозки на большое расстояния и длительное время десяти челном запорожских казаков, известных под названием 'чайка', и быстрого спуска их с борта на воду, с десантной партией в пятьсот человек и экипажем не более сорока и большого трехдечного стапятидесятипушечного линейного корабля. Как видно из порядка планирования кораблей, первыми необходимо было разработать чертежи 'чайканосца' и приступить к постройке одного, предсерийного корабля, уже в этом году в бухточке на северной побережье Доминики.

Карта Вирджинии (Виргинии) составленная Джоном Смитом в 1662г.

Место расположения будущей североамериканской верфи было выбрано не случайно. Побережье Северной Америки еще долгое время не будет осваиваться так активно как острова Карибского моря и побережье Центральной Америки. К тому же же в данной местности произрастало огромное количество превосходного материала для строительства деревянных судов - белого дуба, заготовку и подготовку, которого к использованию для постройки судов и предписывалась заняться сразу, как только прибудут на место. Объем не указывался, но как можно больше. Ведь процесс подготовки хорошей древесины для постройки судов длителен и может занимать до десяти лет. Это не только заготовить бревна и распилить их на доски. Но и вымачивание бревен в воде лет на пять и их сушка в тени ещё до пяти лет. И только после этого древесина становиться годной для строительства судов и из неё можно пилить доски, парить их, пропитывать смолой или другими составами. При заготовке сразу предполагали лучшие бревна откладывать для замочки и дальнейшей просушки, распиловки, проварки в смоле для строительства в последствие из них кораблей. Бревна похуже, не прошедшие контроль, использовать при строительстве острога, в бастионах и иных зданий в виде шести двухэтажных портовых складов, церковки, дома коменданта порта, казарм, конюшен, кузниц и литейных мастерских. В будущем порту только первоначальная протяженность пирса предполагалась до двухстапятидесяти метров длиной. Новый город, который будет заложен около форта, решили назвать Порт-Иван, который планировалось обнести каменной стеной высотой четыре метров, шириной шесть метров, усиленной башнями, для ведения франкирующего огня вдоль стен и соседних башен.