Командировка в ад
Шрифт:
Оршичу, как показалось Николаю, немного даже полегчало. Капрал Ковачич, естественно, не согласился.
Касаткин-Ростовский, расстегнувший к тому времени наручники на запястьях доктора, обернулся и положил капралу руку на плечо.
— Эй! Вспомни нашу первую встречу. Как трудно было нам договориться. Теперь представь: мы найдем истинного немецкого шпиона, и городок узнает, что хорватские полицейские расстреляли невиновного серба? Подумай — как мне вас мирить?
— Курва ваш Деян. Виноватый, я уверен! — Ковачич стряхнул руку князя.
— Ничем, кроме его признания под пытками, свою уверенность не подтвердишь. Будут доказательства —
— Заканчиваем с этим, — оборвал Младенович. — Не забывайте, что передать сведения и, тем более, фотографии наших людей противнику — непросто. Как минимум, нужно выехать за пределы карантинной зоны. Скорей всего, предатель не один. Все свободны! Несвицкий, задержись.
Когда все удалились, Николай поделился сомнениями относительно Ольги.
— Понимаю бестактность моей просьбы, и вам не стоит отвлекаться на каждое расследование или допрос. Но речь о моей семье…
— Та Ольга, чей крик о помощи позвал вас в Сербию? Припоминаю. А как ты будешь выкручиваться перед своими, когда хорваты наденут ей браслеты? Ведь все поймут, чья была инициатива.
— Вы правы… — Николай развел руками и замер в ожидании.
На генерале висит ответственность за будущее Сербии, минута его времени — дороже золота. А тут семейные проблемы.
Младенович, вздохнув, скосил взгляд на бумаги. Все неотложные, а тут еще вопрос о контрразведке и судах на освобожденной от немцев территории. Где время-то на все найти? Еще — ресурсы.
— Вот что, Николай, — сказал Младенович, приняв нужное решение. — А пригласи-ка меня в гости. К примеру, завтра. Иначе я покроюсь плесенью в бетонном бункере. Хорошо? Нахлебником не стану — продуктов и вина подбросит адъютант.
— Нет, этого не нужно, — Несвицкий улыбнулся. — Нас Милица снабжает. Ей благодарные пациенты несут в больницу. Продуктов столько, что часть портится и отправляется на корм скоту.
— Договорились, — генерал кивнул. — Второй вопрос. Есть сведения, что немцы, потеряв железную дорогу и опаздывая с подвозом сухопутных войск, намерены долбить нас с воздуха. Ты был на их авиабазе, и что там видел?
— Самолетов мало, а вертолеты — те стоят рядами. Наверно, готовят к применению.
— Хреново, — серб сморщился. — У нас здесь девять очагов восстания, по сути — партизанских зон. У них нет ПВО. Преобладают пулеметы с винтовочным калибром. Конечно, нам обещают передвижные комплексы, но вот когда их привезут… И наверняка на всехне хватит.
— Подумаю, что волхвы смогут предпринять, — пообещал Несвицкий.
К его большому сожалению, Варягия еще не получила на вооружение переносные зенитно-ракетные комплексы с тепловым самонаведением снарядов. Поскольку возможная война с Рейхом или иным супостатом планировалась от обороны, то все внимание, а главное — и деньги, как подсказывала тактика подобного противостояния, отправлялись по иному назначению. Например, на стационарные установки либо на передвижные для автомобильного шасси. В Сербии мобильные ЗРК в кузове грузовичков отлично отработали бы по низколетящим целям. Но такие, сравнительно компактные модели, еще не получила и Нововарягия. А Москва пока что стремилась оградиться от обвинений в прямом вмешательстве в войну на Балканах, используя республику как перевалочную базу. Несвицкий знал: им обещают первые экземпляры через две недели. Если вертолеты и штурмовая авиация Бундесвера начнут гвоздить по партизанским зонам, то это срок значительный. Летательные аппараты
С такими мыслями, на время потеснившими думы о Благоевичах, Несвицкий вынес летное снаряжение на поверхность. Соединил половинки крыла, вставил руки в ремни, помощник застегнул на груди замок. Стартовав с холма и подхватив восходящий поток, он поднялся бы и безо всяких волховских усилий. Но редкие способности князя обеспечивают взлет и так.
Взмыв вертикально в воздух, Николай поймал опору для крыла и принялся накручивать спираль, удаляясь от бетонного хаоса на месте бывшего здания БиоМеда. Одновременно сработал другой навык волхва — защитный кокон. Усилившийся по мере набора высоты ветер не резал глаза, отчего не было необходимости прикрыть их очками, и приятно обдувал щеки.
Но вскоре кожа ощутила холод. Зато жара, внизу так сильно досаждавшая в комбинезоне, защищавшем от тепловизоров, пропала. «Лучший враг — тот, который более не виден в тепловизор», — считают снайперы. Несвицкий сразу в нем неразличим.
Неплохо бы разжиться наручным альтиметром. На глаз оценивая высоту подъема в пару километров, Несвицкий поднимался выше, как вдруг внезапно различил на западе и ниже себя восьмерку самолетов. Они шли в сторону Косовской долины. Их скорости несопоставимы, догнать их невозможно даже на пикировании, осталось только проводить взглядом.
Силуэты превратились в черные точки, но вскоре развернулись и снизились. Там, где пронесся их строй, мелькнули вспышки, затем поднялись облака разрывов. Запоздало долетел их отдаленный гром.
У Николая защемило сердце. Не в силах достать команду Младеновича в бетонных катакомбах или вычислить партизанские базы в лесах, немцы рубанули по населенным пунктам в зоне восстания. То есть по жилым домам с гражданским населением. Хотя чему тут удивляться? Со стороны Берлина это не война, а специальная контртеррористическая операция, в которой нет законов. Бомби кого захочешь.
Более того, боекомплект каждого штурмовика или фронтового бомбардировщика немало стоит. Истратили — казна перечислит новые миллионы заводчикам, поставляющим авиационные боеприпасы. Часть денег уйдет персоналу предприятий, рабочие, довольные прибавкой, кинутся в магазины, оживляя потребление, и экономика Рейха выйдет из рецессии. Ура-ура… Что значат по сравнению с этим успехом тысячи сербских трупов под развалинами собственных домов? Так, ерунда, незначительные издержки. Значит — форвертс! Вперед!
Николай почувствовал, как холодеют руки в кожаных перчатках. Не от мороза на высоте — от гнева. Хоть бы какой кирпич в кармане, и кинуться наперерез да зашвырнуть его во впускное сопло турбины… Глупо. С такой же степенью вероятности сбить цель, как если бы стрелял по самолетам из рогатки. Надо что-то придумать. На это и ушел остаток дня.
К Благоевичам Несвицкий возвратился поздно. Стараясь не смотреть ни Ольге, ни Милошу в глаза, чтобы не выдать подозрений, обрадовался только Михе. Пообещал племяннику: когда только вырастет, то дядя Коля научит его летать не хуже птиц. Разумеется, от родителей потребовали приобрести крыло, а Ольга попросила не увлекать ребенка несбыточными надеждами. Против визита Младеновича она ничуть не возражала.