Командировка в ад
Шрифт:
– Так точно, герр канцлер! – поддакнул министр. – Единственно, эту операцию необходимо организовать тщательно. Кроме того, так будет проще скрыть следы нашего вмешательства. Сотрудники лаборатории в большинстве сами вымрут от инфекции. Не потребуется уничтожать тела с пулевыми ранами.
– Противник не опередит нас?
– Никак нет, герр канцлер, – доложил Шварцкопф. – Французы и англичане пока только выражают беспокойство. Варягия отправила медицинское судно по Дунаю – якобы для инспекции соблюдения карантинных правил. Их развернули на границе. Главное, пока ни у кого нет оснований подозревать о причастности германской компании.
Канцлер
– Вижу, мы не ошиблись, рекомендовав вас к назначению шефом разведки. Благодарю за быстрое разоблачение свиней из БиоМеда. Но не теряйте бдительности. Герр министр! Под вашу личную ответственность – чтоб ни одна варяжская сволочь не проникла в Сербию. Даже если туда устремится сам царь Александр.
– Они предложили гуманитарную помощь…
– Завтра же самолеты Люфтваффе начнут сбрасывать продукты и медикаменты в зараженных районах. Фотографии нашей гуманитарной бомбардировки разместим в газетах. Сербы умирают? Мертвым много продуктов не надо.
И он улыбнулся добрыми глазами.
Покидая правительственную резиденцию, бригадный генерал вдруг подумал, что ровно с той же отеческой улыбкой канцлер отправит в расход самого Шварцкопфа, если операция провалится.
Ставки взлетели до небес. Или опустились до адской преисподней, что еще хуже.
В дунайском порту с неоригинальным названием Дунаице, где великая река служит границей между двумя государствами, члены команды князя Касаткина-Ростовского сошли на южном берегу – болгарском.
Обошлось без досмотра – точнее, он был весьма поверхностным. Иначе на дне кофров с исследовательским и медицинским оборудованием обнаружились бы инструменты, призванные не сохранять, а прерывать жизнь, причем с приличным количеством боеприпасов. Все – исключительно германского образца, чтобы меньше ниточек тянулось к Варягии и Нововарягии. Правда, лишь в случае, если членов команды не схватят и не установят их национальную принадлежность.
Безвизовый режим дал возможность проникнуть в страну без проблем, но вот незамеченными – вряд ли. Судя по «теплой» встрече с пограничным германским катером на сербской границе, завернувшим судно обратно, медицинская бригада из Варягии привлекла к себе внимание. А поскольку противника недооценивать опасно, оба князя сошлись во мнении: лучше разделиться и встретиться в городке Бяла Горица, откуда до протектората – меньше десятка километров. Один ночной перелет. К сожалению, зона карантина находится в предгорьях, а это еще две сотни километров по территории, находящейся под германской юрисдикцией. Но там они надеялись проехать легально под видом санитарной инспекции. Не вышло…
Касаткин-Ростовский едва от радости не прыгал, когда Несвицкий, предъявив паспорт, изъятый у старпома, сошел на берег вместе с ними.
– Ты точно уверен? Адмирал категорически запретил!
– Победителей не судят, Борис. А если мы проиграем, гнев старого князя и разнос от жены – мелочи, которые нас не будут волновать.
Решение не было спонтанным. Пока поднимались по Дунаю, оставляя румынский берег по правому борту, а болгарский по левому, Борис еще раз побеседовал с каждым членом команды и с ужасом убедился: один из молодых волхвов, желая блеснуть героизмом на опасном задании, сильно преувеличил свои силы, о чем признался лишь сейчас.
– Я не буду обузой, господин подполковник! – клялся тот. – Пролететь десяток километров с шестью-семью килограммами
– Смеешься? А буксировать медика? – возмутился Николай. – А, восстановившись, снова зачаровывать их жилеты на следующий перелет? Да и груза на каждого придется поболее! Ты же просто убьешь напарника и порученного вам двоим врача.
То есть в сухом остатке – минус этот мальчишка и минус один врач… Группа сокращается до семи человек, меньше и масса перевозимого по воздуху груза. Конечно, если зону охраняют не сплошняком, и там есть дыры, всегда имеет смысл пробовать проникнуть по земле. Но Касаткин-Ростовский не особо на это рассчитывал.
Когда Несвицкий, преодолев внутренние терзания, заявил: «Я – в деле», молодой поручик еще раз попросил взять его с собой, вне тройки. Хоть поваром, хоть мальчиком на побегушках. Но тут уж уперся Николай: раз солгавший по весьма существенному поводу больше не заслуживает доверия. Тем более, накануне столь щекотливой и ответственной миссии, которая усложнилась, поскольку волхвы и врачи сошли с корабля гораздо дальше от расчетного места. Вдобавок им предстояло пересечь еще одну границу – сербско-болгарскую.
– Борис, когда дадут ответ по аусвайсам? – спросил Несвицкий, провожая взглядом уходящий варяжский корабль.
Над его палубой, над волнами Дуная и побережьем носились чайки, оглашая пространство пронзительными криками. Почему-то именно эти птицы придавали ландшафту обманчиво-мирный вид. Ни птичий грипп, ни иные смертельные заразы им были неведомы.
– В любом случае, за ними придется ехать в Софию. Там, в нашем посольстве, есть чистые немецкие бланки, неотличимые от настоящих, – сообщил Борис.
– Вот так совпадение!
– Никакого совпадения, – хмыкнул Касаткин-Ростовский. – Германия – наш постоянный враг. Поэтому команда военного атташе держит за пазухой много чего интересного на самые разнообразные случаи.
Душан Малкович, единственный волхв-серб в команде, смотрел на затею с липовыми немецкими корочками со скепсисом.
– Господа! Допустим, я объяснюсь по-србски, от границы протектората найму водителя с автобусом на девять пассажиров (как раз в малый бус из списанных маршруток поместимся), и он высадит нас, не доезжая до Високи Планины километров тридцать – сорок. Но дальше начнутся кордоны, идти придется по лесистым холмам и предгорьям. С возачем я договорюсь и без всяких документов, двадцать – тридцать экю гораздо убедительнее любых аусвайсов. Но если нарвемся на блокпост, фальшивки нам не помогут, скорее утопят. Я-то сойду за местного, но даже Милицу раскусят: ее вывезли в Варягию лет в четырнадцать, она говорит по-сербски с акцентом. Останемся варяжцами – в случае ареста попробуем добиться встречи с послом, наши государства пока не в состоянии войны. Или прорвемся с боем, перейдя на нелегальное положение.
Малкович чем-то напоминал Николаю Милоша, мужа Ольги. Такой же высокий, плечистый, статный. Ветерок, долетавший с Дуная, шевелил его длинноватые темные волосы с легкой проседью.
Но если школьный учитель выглядел воплощением добродушной силы, с некоторой ленцой, то Душан был замкнут, по его лицу ничего не читалось. А если хоть на миг начинал раскрываться, то… Словом, таких лучше иметь на своей стороне. Капитан из разведки Генштаба, он неоднократно выполнял миссии за границей. В том числе – на Балканах. Какие именно, досье умалчивало. Достаточно было знать, что он волхв четвертого разряда со способностью к полету и видению в темноте.