Командировка в лето
Шрифт:
Глеб насторожился:
– Да что с тобой? Чего ты такой смурной?
Сашка продолжал мрачно жевать нижнюю губу, изредка запивая это не очень изысканное блюдо маленьким глоточком кофе.
Потом глазами попросил у Глеба сигарету.
Прикурил.
Выдавил:
– Знаешь, шеф, я, кажется, пить бросил…
Ларин задумался.
Потом потрогал слегка вспотевший лоб оператора.
Нет, вроде не горячий.
Странно…
Сашка чуть суетливо пригладил стянутую в роскошный
– Поклянись, что никому не расскажешь…
Так, блин…
Все страньше и страньше…
– Понимаешь, я ведь вчера не сразу в номер пошел, когда мы расстались… Сначала сюда заглянул… Думаю, а что б не выпить скучающему джентльмену перед отходом ко сну, понимаешь?
Глеб пожал плечами.
Пока – ничего странного.
Наоборот, вполне нормально.
Даже, можно сказать, закономерно.
Сашка нервно стряхнул пепел и продолжил, не сразу собравшись с ускользающими мыслями:
– Ну, так вот… Смотрю, а здесь девчонка сидит… Ну, из этих, из моделек, ты видел… Симпатичная такая, примерно как я, и такая же одинокая… Ну, я и подвалил… Типа, не поговорить ли двум одиноким и совершенно свободным сердцам относительно палки чая…
– И что, не дала?
Вид у Художника после этих слов шефа стал, надо сказать, совершенно обиженный.
– Да ты что, Ларин, совсем с дуба рухнул? Как это она могла не дать! Еще как дала! Не в этом дело…
– А в чем?
– Ну, понимаешь, она подругу ждала… Не дождалась. Пропала подруга на хер… Туда и дорога… Но не в этом дело, просто вместе ждать стали… Ну, под ожидание бутылочку вискаря и уговорили… Потом в номере коньячком догнались. Покувыркались с ней… Очень, я тебе доложу, качественно покувыркались. Ну, я потом и заснул…
Глаза Глеба неожиданно стали совсем-совсем сухими.
И жесткими.
– Что умыкнула? Если камеру – ты у меня в жизни не расплатишься…
Художник слегка отодвинулся и недоуменно покрутил пальцем у виска:
– Ты чо, шеф, совсем охерел? Ее каждая собака в этом санатории знает, они тут летом в ресторане подрабатывают с шоу… Офигеть, не встать… Блин, ему как человеку, а он херню разную гонит…
Глеб успокоился так же быстро, как и напрягся.
Щелкнул пальцами, подзывая пробегающую мимо официантку.
– Еще коньячку, пожалуйста. – И тут же повернулся назад, к Художнику. – Ладно-ладно, извини. Рассказывай.
Тот снова обиженно шмыгнул носом, но тем не менее продолжил:
– Так вот. Просыпаюсь я ночью, гляжу – девочка слиняла. Нет, не дергайся, все честь по чести, записочка у лампы: люблю там, целую, телефончик домашний и все такое прочее. А меня, блин, как на грех, такой срач пробил, что сигареты подхватил, да и бегом
Художник неожиданно замолчал.
Видимо, собираясь с духом.
Он уже открыл рот, чтобы продолжать, но в этот самый момент, просто как назло, подошла официантка, принесла Ларину заказанный коньяк и ароматно дымящуюся чашку свежесваренного кофе.
И Сашка передумал.
– А… эта… а мне можно то же самое?
Глеб хмыкнул.
– Ты ж вроде пить бросил?
Художник в ответ только рукой махнул:
– А-а-а… Счас вот выпью грамм пятьдесят, и сразу брошу. С концами на хрен…
– Ну ладно, продолжай…
– А что продолжать-то?
– То, что начал, что еще можно продолжить?
– А-а-а, это… Ну, ладно, слушай. Только чтоб никому, понял?!
– Да о чем речь, Сань… Могила!
– Ну, тогда… на чем я остановился?
Глеб невольно заржал:
– На унитазе. Все-все, Сань, не дуйся, уж больно смешно вышло… Рассказывай.
– Ну, так вот, посидел я, подумал… Дела свои сделал, пару сигарет выкурил. Начинаю вставать, а меня кто-то оттуда за конец – хвать!!! И не отпускает ни в какую…
– Откуда – оттуда?
– Откуда-откуда… Из унитаза!!!
Глеб чуть кофе не подавился.
– Ты что, ёбнулся?!
– Во-во, я вначале тоже так подумал. Потом снова подниматься начал, а он – опять. Схватил и не пускает…
– За что схватил?
– За член!!! – Сашка неожиданно разозлился. – Ты чем слушаешь-то, придурок?!!
Глеб осторожно, пытаясь не расплескать, отставил кружку с кофе в сторону.
– И что дальше?
– Что-что, ничего! Сижу, думаю… Потом опять попробовал – не пускает ни фига, плотно так обхватил… Я уж и маму-покойницу вспомнил, и что пить больше никогда не буду, поклялся, а он – ни в какую… И посмотреть боюсь…
Глеб сглотнул надвигающийся смех:
– Чего боишься-то?
– Чего-чего… Ты бы, можно подумать, не испугался, если б тебя снизу из унитаза кто-то за член тащил… Капец. Это или белка собственной персоной, или просто фильм ужасов какой-то…
Сашка нервно закурил, поблагодарил кивком головы официантку, принесшую заказанный коньяк, осторожно принюхался к запаху драгоценной жидкости.
Глеб не выдержал:
– Ну и что?
Художник поморщился.
– Да ничего особенного. Два часа просидел в холодном поту, всех знакомых покойников вспомнил… Их у меня немало набралось, сам знаешь. Даже курить не мог…