Командировка в лето
Шрифт:
Ну их на фиг.
Успеем еще.
Хотя…
Похоже, что не профессионалки.
Пришлось поинтересоваться у Корна, тот ларинскую догадку подтвердил:
– Не шлюхи. Модельки местные. Та, что постарше, Ольга – директор агентства. За деньги, конечно, договориться можно, но сложно и дорого. А вот по любви – всегда пожалуйста. Девочки незакомплексованые. Только к крайней – видишь, рыжая? – не подкатывай, могут неприятности случиться. Невеста местного авторитета, почти жена. А остальные, к тому же, с известным да небедным москвичом…
Глеб хмыкнул.
– Да я так… больше из любопытства. Лениво что-то…
Корн отсалютовал ему стаканом виски:
– И это правильно. Ежели припрет, всегда успеешь. Они здесь каждый вечер тусуются: людей посмотреть, себя показать… В «Шератоне» дороговато, а больше в этом сраном городишке в несезон приличному человеку, к тому же красивой девке, пойти абсолютно некуда: либо тоска смертная, либо армянское веселье с песнями и плясками… С ума сойти можно. Давай выпьем, что ли, пока Князь с Рустамом за жизнь гуторят?
Князь с Рустамом и вправду… гуторили.
Если это можно так назвать.
Лыка не вязал ни один, ни другой. Понимать их косноязычие мог только человек, находящийся в адекватном ребятам состоянии.
Все остальные тихо курили в сторонке.
Глеб аж позавидовал.
Надо догонять.
Чокнувшись с Корном, он высосал добрую половину стакана.
Эх-х-х…
Хорошо пошла. Только льдинки звякнули…
А Корн ничего…
Молодцом держится.
Глеб вопросительно изогнул бровь домиком:
– Не любишь этот город?
Тот в ответ только поморщился:
– Я вообще города не люблю – вонь, грязь, помойка человеческая, – а уж этот… Это же курорт, понимаешь? Здесь даже дети в школьных сочинениях на тему «Кем хочешь стать» пишут: «Отдыхающим»… Шакалы…
Глеб хмыкнул и потянулся за сигаретами.
– Ну… чего уж ты так? Специфика…
– Специфика? – Корн поднял на него взгляд, глаза его оказались неожиданно трезвыми и злыми. – Специфика, говоришь? К черту такую специфику! Это же единственный, кроме Сочи, русский курорт на всем черноморском побережье! А эти готовы лечь хоть под кого: под турков, армян, хохлов, американцев! Лишь бы самим ни хрена не делать! Лишь бы… Да чего это я завелся? – Корн остановился так же резко, как и начал. На лице его было написано искреннее удивление, глаза снова начала затягивать алкогольная дымка. – Извини, Глеб… Бывает со мной такое. Давай лучше выпьем, а потом я тебя с девчонками познакомлю…
Глеб расхохотался, наклонился к Корну, хлопнул его по плечу.
– Слышь, Андрей, хорош Ваньку ломать… Ты где воевал? Не за речкой?
Корн усмехнулся в ответ.
Тонко, одними губами.
– И там тоже. Слушай, Глеб, давай и вправду лучше выпьем…
И они выпили.
Так выпили, что до знакомства с девчонками дело так и не дошло.
Кто кого нес в номер – тоже осталось за кадром.
Идиоты.
Глава 14
Башка с утра болела так,
Ага, мля…
Ща я тебе…
Навстречаюсь…
Больше в город никто никогда не пустит…
А что делать?
Так.
Две, а не одна, как обычно, таблетки пенталгина. Запить аспириновой шипучкой.
Душ.
Горячий, по принципу: или сварюсь, или все-таки приведу себя в относительный порядок.
Побриться.
Очень и очень тщательно почистить зубы. Положить в карман жвачку, обязательно пожевать перед входом в высокий кабинет.
В глаза закапать визин, чтобы не были такими предательски красными и опухшими.
Готово.
Глеб нерешительно глянул в зеркало.
Оттуда на него смотрел элегантный, свежий мужчина без возраста. Ухоженный, тщательно причесанный, вполне довольный собой и окружающим пейзажем.
Вроде порядок.
Часа на три-четыре хватит.
Правда, потом такой отходняк начнется – мама не горюй. Если не похмелиться вовремя, то и копыта откинуть можно.
Легко.
Ну, да ладно.
Поехали…
Мэр славного города Южноморска Алексей Игоревич Сочнов Глебу, что называется, сразу «не показался».
Нельзя надевать к дорогому консервативному костюму остроносые полуковбойские башмаки с огромными металлическими пряжками.
Нельзя разбавлять высокий канцелярский штиль псевдонародными матерками и шуточками-прибауточками.
Тут уж: или – или.
Иначе нельзя.
Впрочем, мысли свои данный субъект излагал довольно связно, да и были они толковые. Он не строил безумных планов и прожектов, но и в мелочевку не углублялся.
Чувствовалось: хозяйство свое знает назубок.
И не просто знает, но и, самое главное – знает, что с ним делать.
Короче, эдакий абсолютно уверенный в собственных силах и возможностях, но отнюдь не самоуверенный сукин сын.
Сгодится.
Глеб обратил внимание, что во время разговора (интервью договорились записать попозже, на фоне местных пейзажей, залитых ярким южным солнышком, а сейчас – так, предвариловка), Игорь Алексеевич частенько поглядывал в угол, где, скромно посверкивая стеклами очков в тонкой металлической оправе, тихо покуривал Князь.
Видать, тоже похмельем мучался.
Бывает.
Стекла в очках, кстати, были обычные, без диоптрий. Правда, «хамелеоны», так что вполне могли сойти за солнечные.
Хитрован.
Ну, да Бог с ним.
Лишь бы этот хрен редькин быстрее свою байду о капитальном строительстве заканчивал.
А то еще немного – и хана.
Глеб чувствовал, что его лоб уже начинает покрывать испарина. Если он в течение часа не похмелится – всё, пишите письма.
Он не думал, что мэру Сочнову очень понравится, если известный московский журналист наблюет ему прямо на роскошный паркет служебного кабинета.