Командировка в Шотландию
Шрифт:
Дыхание покинуло ее и весь мир замер, когда его горячие, жаждущие губы прижались к ее трепещущим губам.
Не то боль, не то наслаждение пронзили насквозь все ее существо. Она больше ничего не понимала, ни в чем не была уверена. И на один короткий, пьянящий, безумный миг это перестало быть важным для нее. Осталось только это сводящее с ума желание, эта жажда быть с ним. Виктория пылко прижималась к нему, и, обвив его шею руками, вонзалась пальцами в густые жесткие волосы. Ее тело пылало от его обжигающих поцелуев, а стук сердца сливался с бешеным стуком его сердца.
– Тори, Тори… – бормотал
Рука, обнимающая ее, скользнула к груди. Большой палец еще не коснулся соска, а Виктория уже чувствовала, как он возбужденно заострился и затвердел. Роберт прижался к ней животом, и, ощутив силу его желания, Виктория застонала. Всепоглощающий огонь страсти сжигал ее. Если он захочет заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас, мелькнула у нее безумная мысль, она не воспротивится, не найдет в себе сил, даже несмотря на то, что в любой момент кто-то может войти и увидеть их.
На миг оторвавшись от ее припухших пылающих губ, Роберт слегка отстранился и вперил в нее взгляд пылающих глаз, в которых горел золотистый огонь.
– Ты же видишь, что происходит с нами, Тори. Прошу тебя, останься со мной. Я дам тебе все, что только пожелаешь. Все сокровища мира.
Все, кроме обязательств, мысленно договорила за него Виктория. Горячая волна желания схлынула, и на смену ей пришла холодная, отрезвляющая реальность. Она отпрянула назад.
– Нет! Никогда! И не проси! – С неожиданной силой вырвавшись из его объятий, она схватила с пола упавший во время их поцелуя палантин и ринулась вот из замка, преследуемая его яростным взглядом. Выскочив из парадной двери, она побежала к машине, подгоняемая паникой. Если у нее хватит глупости остаться еще хоть на мгновение, он поломает ей жизнь раз и навсегда.
С безумно колотящимся сердцем Виктория рывком распахнула дверцу машины, плюхнулась на водительское место и, включив зажигание и развернув машину, понеслась в сторону гостиницы так быстро, словно за нее гнались все силы ада.
9
– С тобой все в порядке, девочка моя? – поинтересовалась миссис Стоун. – Ты какая-то уж больно тихая. Я думала, что ты в восторге от своей командировки в Шотландию, и сразу же станешь взахлеб рассказывать мне о своих впечатлениях.
Полчаса назад они приехали из аэропорта, где миссис Стоун, как и обещала, встретила дочь, и сейчас сидели на кухне нью-йоркской квартиры Виктории и пили кофе.
– Просто я немного устала с дороги, мам. Я непременно тебе обо всем расскажу, вот только отдохну немного, хорошо? – натянуто улыбнулась Виктория.
В сущности, она не лгала. Она действительно чувствовала себя ужасно разбитой, словно обломок кораблекрушения, но не столько физически, сколько эмоционально.
Накануне вечером, вернувшись в гостиницу, она обессиленно упала на кровать и рыдала в подушку, оплакивая свои разбитые надежды на счастье. В конце концов слезы высохли, но легче не стало. Сон все не шел, и она проворочалась почти до самого утра. Мысли о Роберте разрывали ей сердце, гнали сон прочь, заставляли мучаться и страдать. Но, даже когда под утро сон сморил ее, Роберт не ушел, не отпустил, пробрался в подсознание.
Ей снилось, что она беременна от наследника Кинлаха и безумно счастлива тем, что
– Конечно, дорогая.
Голос матери вернул ее к действительности и, подняв глаза, Виктория заметила, что мать смотрит на нее очень внимательным, проницательным взглядом своих голубых глаз.
– Мне почему-то кажется, что дело вовсе не в усталости. Тебя что-то тревожит? – Миссис Стоун нежно накрыла ладонь дочери своей. – Поделись со мной своими проблемами, девочка. Возможно, я смогу тебе чем-нибудь помочь.
И Виктория рассказала матери обо всем, что случилось, о том, что она полюбила самого потрясающего на свете мужчину, а он предложил ей стать его любовницей, о своих страхах и терзаниях.
Когда Виктория закончила, мать некоторое время задумчиво разглядывала ее, затем совершенно неожиданно сурово припечатала:
– Вот уж не думала, что ты такая трусиха.
Виктория недоуменно заморгала.
– О чем ты говоришь, мама?
– Мне кажется, ты сказала, что любишь Роберта Шеридана, не так ли?
– Безумно, безрассудно, больше жизни, – прошептала Виктория.
– Тогда почему убежала от него как трусливый заяц? Чего ты так испугалась?
– Но мама… – Виктория ошеломленно уставилась на мать. – Ты же слышала, он предложил мне…
– По-моему, ты все драматизируешь, девочка моя. Ты должна вернуться к нему, и, я уверена, вместе вы уладите все ваши разногласия. Нельзя отказываться от счастья, даже если оно не вечно. Наверняка его чувство к тебе тоже было для него неожиданным, и он еще не успел разобраться в себе и в том, чего действительно хочет. Дай ему шанс сделать это. Поезжай к нему, Тори. Сдавай в редакцию свою статью, возьми несколько дней отпуска и поезжай.
Виктория не верила своим ушам.
– Мама, что я слышу?! Ты хочешь, чтобы я пожертвовала своим самоуважением, поступилась гордостью ради недолгого романа?
– Знаешь, милая, порой случается, что то, что начинается как короткий роман, перерастает в крепкий счастливый брак. Между прочим, у нас с твоим отцом именно так все и было. И потом, девочка моя, запомни, если любишь по-настоящему, никакая жертва не кажется слишком большой.
Два дня спустя, во вторник, Виктория снова летела в Шотландию. За прошедшие два дня она дописала и сдала статью в редакцию, взяла неделю отпуска и теперь возвращалась туда, где оставила свое сердце.
Виктория ужасно нервничала, но душа ее пела от радости. Полет тянулся, казалось, целую вечность, но, в конце концов, самолет коснулся земли в аэропорту шотландской столицы. Она нетерпеливо сбежала по трапу и заспешила к зданию аэровокзала. Пройдя таможенный досмотр, Виктория устремилась к пункту проката автомобилей и, арендовав машину, отправилась по уже знакомому маршруту на северо-запад. На сей раз никакая отара овец не преградила ей путь и она домчалась до замка в рекордные сроки.
Из-за разницы во времени на Британских островах был еще полдень, когда она подъехала к замку. Ноги, казалось, сами несли ее. Она взлетела по каменным ступеням парадного крыльца и позвонила. От волнения пульс стучал в висках, сердце бешено стучало.