Командная игра
Шрифт:
– Отстой, – трагично вздохнул Громов, запуская унизанные серебряными перстнями пальцы в свои растрепанные темно-русые волосы.
Шайла достала из пластикового диспенсера две салфетки, положила их на стойку и вопросительно посмотрела на Коннора, который брезгливо стряхивал с рукава своего новенького шерстяного пальто от Армани несуществующие пылинки.
– Что будете пить?
Кей поднял голову, и его колючие карие глаза насмешливо блеснули.
– Бокал «Шато Петрюс», пожалуйста.
– О, одну минуточку, мистер МакБрайд. – Шайла нырнула к нижнему шкафу, оттуда послышался короткий
Строго высеченное лицо Коннора с короткой аккуратной щетиной и острыми, как лезвия коньков, скулами сохранило абсолютную невозмутимость. Он поднял правую руку ладонью вверх и левой смахнул с нее воображаемые купюры.
– Сдачи не надо.
– С тобой приятно иметь дело.
– Чего не скажешь о тебе.
– Ву-ху-у… – присвистнул Макс. – Становится жарковато, а? Наверное, нам пора выдвигаться. Но прежде чем мы уйдем, ответь вот на какой вопрос, лапуля: кто из нас троих настоящий красавчик?
Мы с Коннором переглянулись, а затем как по команде возвели глаза к потолку.
– Она замужем, недоумок, – пропел я, неуклюже поднимаясь с барного стула.
– Значит, объективна.
– Окей. Рид, – быстро ответила Шайла, словно хотела поскорее от нас избавиться.
Я подмигнул ей.
– Это еще почему? – возмутился Бес.
– Потому что, в отличие от тебя, он не выглядит как мое похмельное утро, – с усмешкой сказала Шайла, затем перевела взгляд на Коннора и добавила: – Или как шотландская версия Чака Басса.
Кей озадаченно посмотрел на меня, словно спрашивая: «Кто такой этот Чак Басс?» Я пожал плечами: «Без понятия, дружище».
– Знаешь что, Шай? – Громов постучал по барной стойке своей старой кельтской монеткой, которую повсюду таскал с собой. – Иди ты к черту со своим отстойным луизианским вкусом! Так и скажи, что кудряшки на его голове напоминают тебе лобок любимого муженька.
Я схватил Макса за шею и толкнул в сторону входной двери.
– Эй, я же пошутил! – Друг вскинул руки и выкрикнул сквозь смех: – Я все равно люблю тебя, солнышко!
– Проваливай, Громов! – прокричала она в ответ.
Перед тем как выйти из бара, Бес заметил девушку, которая, бессовестно нарушая главное правило заведения – никакой фото- и видеосъемки, пыталась незаметно снять нас на камеру своего айфона. Громов развернулся к ней спиной и приспустил спортивные штаны, обнажая часть левой ягодицы, на которой красовалась новая татуировка с изображением «Хитрого Койота».
– Свеженькая, – подмигнул он девчонке. – Нравится?
Она смущенно кивнула, залилась краской, и мы, громко смеясь, покинули «Страйк».
Глава 2
Рид
Через полчаса мы уже подъехали к «Голден Плаза» – расположенному в деловом районе центрального Денвера двухсотметровому стеклянному небоскребу, в котором мы с Коннором делили на двоих сорок седьмой этаж. Поднявшись в свою квартиру, я почесал за ухом Ролло – голубоглазого красавца породы хаски, который радостно встретил меня в прихожей, и направился
После душа я вышел в гостиную и даже не удивился, обнаружив там друзей.
– Ладно, выкладывайте. – Встав позади дивана, я положил локти на спинку и задумчиво покрутил в руках зажигалку. – Какие там ритуальные трюки вы проворачиваете перед каждой игрой? Нюхаете свои первые шнурки? Передергиваете на клюшку? Едите бабулин вишневый пирог?
– С каких пор тебя интересуют суеверия? – со своим грубым русским акцентом спросил Макс, не отрывая взгляд от экрана.
Он вместе с Коннором рубился в последнее дополнение Atomic Heart на моем Xbox. На правом колене Громова опасно балансировала открытая банка ягодной «Фанты», а татуированные пальцы, которыми друг сжимал геймпад, были испачканы соусом от крылышек «Баффало». Максим Громов имел две суперспособности: мастерски блокировать броски, принимая болезненные удары шайбы на себя, и превращать в свинарник любое место, куда приземлялась его проблемная задница.
– Клуб хочет меня обменять, – как можно равнодушнее бросил я, хотя внутри все бурлило от эмоций.
Парни одновременно повернули головы, и две пары глаз – светло-зеленые, принадлежащие Максу, и темные как ночь Коннора – с удивлением уставились на меня.
Внешне эти двое были как Инь и Ян. Кей, одетый в черный шерстяной джемпер с высоким воротником, коричневые брюки чинос и кожаные челси от Феррагамо, смахивающий на современного Гэтсби – и Бес в своей винтажной байкерской куртке, черных потертых джинсах и ботинках «Доктор Мартенс», больше походивший на модель «Афликшен», чем на одного из самых жестоких защитников лиги. У одного на руке золотой «Ролекс», а у второго – массивные перстни с черепами и кожаные браслеты из множества ремешков. Думаю, если бы однажды я не затащил парней в ирландский паб, где мы надрались до зеленых лепреконов и в пьяной потасовке с футболистами прошли ускоренный курс по получению сертификатов лучших друзей, Кей и Бес так бы и продолжали по сей день ненавидеть друг друга.
– Шутишь? – нахмурился Макс. – Ты один из лучших форвардов лиги.
– Который за последние шесть игр не забил ни одной шайбы, – невесело усмехнулся я и поморщился от того, насколько убого это прозвучало.
– Ну… – Друг на мгновение запнулся и посмотрел на меня как на бездомного одноглазого щенка. – У тебя было несколько голевых передач.
Я начал раздражаться:
– Мне не нужна ничья гребаная жалость.
– Жалость? – Бес изогнул бровь, которую рассекал тонкий, но довольно заметный шрам. – Такого слова нет в моем словаре, дружище.
– Впрочем, как и словосочетания «хороший вкус», – усмехнулся мне Коннор, похлопывая по ладони геймпадом, и Громов показал ему средний палец. – Соберись, Харди. Ты просто устал. Слишком мало сна. Слишком много интенсивных тренировок. Просто остановись, выдохни и перезагрузись. Парочка эффектных голов – и ты снова любимчик публики.
Макс поставил банку газировки на стол и наклонился, чтобы погладить Ролло, который все это время спокойно дремал у его ног.
– Время от времени у всех бывают неудачные периоды, старик.