Командор космического флота
Шрифт:
Корабль нам пока так и не показали, просто разместили по тесным кубрикам, не глядя на чины и статусы, так что моими соседями временно стали старший мичман Шляпников, наш юный замполит и зам по тылу. Отдельную каюту здесь, может быть, предоставили бы только адмиралу, да и то не каждому. С другой стороны, адмирал может позволить себе жить на планете в собственном особняке или в служебной квартире, а на верфь наведываться только с инспекцией.
Спустя пару часов к нам прибыла вторая половина команды во главе с лейтенантом Магомедовым, экипаж «Гремящего» покинул планету
Посмотреть на наш эсминец мне удалось только на следующий день.
Капитан-лейтенант Конь сам позвал меня взглянуть на текущее состояние «Гремящего», оценить прогресс, и я это приглашение с удовольствием принял. Взял с собой Шляпникова, он в технической части разбирался получше меня, ему по должности положено, и мы отправились в ангар.
Со снятой обшивкой эсминец трудно было узнать, он напоминал сейчас обглоданный скелет какого-то мифического зверя. Работа не прекращалась ни на секунду, внутри постоянно что-то гремело, свистело и лязгало.
— Вот, получается, закончили с каркасом, скоро бронёй зашивать начнём! — перекрикивая шум, объяснил корабел. — «Кроноса» отпустили, сейчас вами займёмся плотно!
— Хорошо! — крикнул я в ответ.
Известие о том, что работа сейчас пойдёт гораздо быстрее, меня воодушевило, мне не терпелось вновь выйти на «Гремящем» в космос.
— Что по срокам? — спросил я.
На лице капитан-лейтенанта промелькнуло заметное раздражение, но он нашёл в себе силы сдержаться.
— Точных сроков не назову, — сказал он.
Как только, так сразу, иными словами. Завуалированная просьба отвалить с расспросами и не мешать работать.
— Ясно. Может, что-то нам нужно знать ещё? — спросил я. — Модернизации, замены, апгрейды?
— Обновили прошивку корабельных систем, заменили вооружение… То, что ремонту не подлежало, — сказал Конь. — А это лазеры, ПКО и прочее вспомогательное. Поставили автопушки, кинетику, лазеры помощнее, главный калибр не трогали, разве что обновили систему наведения.
Недурственно.
— Заменили стабилизатор. Какой дебил у вас его чинил запчастями от крейсера? Полыхнули бы в любой момент, — продолжил капитан-лейтенант, а я почувствовал, как у меня горят уши.
— С тем, кто его чинил, мы ещё разберёмся, — пробормотал я.
Конь на мою заминку внимания не обратил, продолжил вещать.
— Генераторы щитов заменили частично, некоторые ещё походят, ресурс есть, — добавил он. — Ну и в целом по мелочи… Вы не переживайте, господин командор, корабль вам вернём как новенький. Мы своё дело знаем.
— Я и не переживаю, — соврал я. — Всё-таки, лучшая верфь Империи, а не гаражная мастерская.
Лесть Коню понравилась, он улыбнулся, кивнул.
— Если что интересует, спрашивайте, — сказал он.
У меня вопросов не было, зато Шляпников начал засыпать его вопросами технического характера, жонглируя цифрами, терминами, нюансами. Про всё подряд, начиная от рубашки реактора и заканчивая опрессовкой систем циркуляции,
Здесь, в ангаре, работали без скафандров, в самых обычных огнеупорных робах и комбинезонах. И, насколько я мог видеть, этот рабочий пренебрегал даже страховкой, полагаясь исключительно на ботинки и магнитную рукоятку, за которую он держался одной рукой, пока приваривал что-то там на высоте. Явное нарушение техники безопасности.
Я глядел на него, не отрываясь, даже не мигая, как будто боялся пропустить что-то. И я не пропустил.
Рабочий отпустил рукоятку, чтобы перехватить сварочник поудобнее, полагаясь только на силу ботинок, но если в условиях нулевой гравитации это обычный рабочий момент, то здесь, в ангаре, это было крайне опасно. Он сначала выронил электрод, потом потерял равновесие, покачнулся. Ботинки сперва удержали его на борту эсминца, но получившийся рывок заставил их отключиться. Устройство решило, что носитель делает шаг, как обычно это бывает. Отключались они именно рывком от поверхности.
Сначала упал электрод, затем сварочник. Затем рабочий. Неприятный, леденящий душу звук падения заставил меня поморщиться, а Коня и Шляпникова — прервать диалог и повернуться на звук. Мы просто не успели ничего сделать, ни закричать, ни позвать на помощь.
— Твою мать! — воскликнул Конь.
Мы сорвались с места и побежали к пострадавшему, наплевав на чины и всё остальное, но рабочему помощь уже не требовалась. Он умер мгновенно, сломав шею при падении головой вниз. Капитан-лейтенант всё равно проверил пульс. Пульса, естественно, не было.
— Медблок? У нас ЧП, сварщик разбился. Насмерть, да, — глухо произнёс капитан-лейтенант Конь. — Девятый ангар. Принял, ждём.
Он выпрямился, посмотрел на нас, на металлическую громаду эсминца. На мёртвое тело, лежащее будто тряпичная кукла.
— Это уже второй, — сообщил корабел. — «Гремящий»… С характером корабль. Боюсь, это ещё и не последняя смерть. Собирает жатву.
— Вы в это верите? — спросил я.
— Я это знаю, — отрезал капитан-лейтенант.
Я посмотрел на искорёженное тело сварщика, прикрыл глаза, но перед внутренним взором всё ещё стояла ужасная картина его падения.
В ангар вбежали двое санитаров с носилками, их сопровождал офицер внутренней безопасности. Конь поздоровался с ним за руку, мы со Шляпниковым ограничились кивком. Санитары тоже проверили пульс и положили тело на носилки.
— Как всё произошло? — спросил безопасник.
— Я не видел, — признался Конь. — Спиной стоял.
— Нарушение ТБ, — вдруг сказал я и все взгляды тут же оказались прикованы ко мне. — Он без страховки был. И отпустился. Боты не удержали.
— Ясно. По камерам глянем, — сказал безопасник. — Конь, это уже второй здесь. Сделай своим внушение.