Командор
Шрифт:
— Что ж, если вы знаете, где проживают Додрефы, то вам и флажок в руки, — пошутил я.
— Хм? — не понял виконт, удивленно взглянув на меня.
— Морская шутка, Ним. Не обижайтесь. Так говорят, когда передают в руки человека, проявившего инициативу, некие полномочия.
— Спасибо, Игнат. Буду знать. Этак скоро начну щеголять солеными фразами в приличном обществе, — усмехнулся Агосто и открыл дверцу кареты, подъехавшей к нам чуть ли не вплотную. — Любезный, до особняка Додрефов.
— Слушаюсь, милорд, — качнул головой кучер, и придержал шляпу рукой, чтобы она не съехала на нос.
Пока я размещался
Кучер присвистнул — и лошадка бодро зацокала по булыжникам набережной. Я отдернул занавеску и стал с любопытством глядеть на проносящиеся мимо пейзажи. Сначала наш путь лежал вдоль реки, заполненной лодками, яхтами, грузовыми барками и снующими между берегами паромами, потом свернули налево и оказались на широкой тенистой аллее, по которой прогуливались нарядные дамы с детьми в окружении служанок, разодетые франты в ярких одеждах. А потом потянулись солидные кованые заборы, за которыми густо зеленели парки, расчерченные прямыми дорожками и с искрящимися фонтанами. Красивые дворцы, особняки, кареты с родовыми гербами на дверцах — все это прямо указывало на то, в какое место я попал. Здесь царил дух аристократии, высшего общества Дарсии. Ничего удивительного в том, что Скайдра считалась одним из богатейших городов королевства, и даже столица — Рувилия — не шла ни в какое сравнение с ней. Действительно, торговля и война приносили Скайдре немыслимые барыши.
— У вас такой восторженный взгляд, Игнат, — неожиданно сказал виконт, но без всякой двусмысленности. — Вы впервые в большом городе? Это довольно странно, учитывая вашу профессию.
— Нет, виконт. Я видел много: и пышные висячие сады Шируза, вызывающие восхищение даже у самых выдержанных горожан; и суровую красоту фьордов Оксонии; богатые кварталы Дарли и Тамисса с их кичливыми сеньорами и жгучими красотками-наложницами. Просто… Скайдра похожа на картину художника, любящего рисовать в очень ярких и солнечных тонах.
— Вы не купец, Игнат, — помолчав после моих слов, заметил Ним. — Далеко не купец. Язык ваш богат речевыми оборотами и легко переходит с изысканных фраз на грубую речь флибустьеров. В вас уживается два, а может, и три человека. Как это удается?
— Я вечный странник, живущий чужими жизнями, — нисколько не соврал я, но Агосто воспринял мои слова как очередную догадку к своим домыслам.
— Вы скрываете свой дворянский статус? — в глазах виконта появилось понимание. — О, если я прав, то вам не стоит бояться. Мой язык мертв, губы запечатаны обетом молчания. Но признаюсь, Игнат… Вы меня жутко заинтриговали. Хотелось бы когда-нибудь узнать вашу тайну. Ужин в каюте не дал мне ключа к душе Игната Сироты.
— Вероятно, тайна умрет вместе со мной, — невесело усмехнулся я, разглядывая очередное творение архитектуры в виде трехэтажного дворца с белоснежными колоннами и мраморной парадной лестницей, возле которой сейчас суетились люди в робах, заляпанных краской и известью. — Кто здесь живет?
— Сейчас только один хозяин, — покачал головой Ним. — Точнее, прелестная молодая хозяйка, Тира Толессо, чье имя носит ваш бриг. Я неслучайно повез вас этой дорогой. Вот еще одна загадка, над которой ломаю голову. Вы знакомы?
— Знаком, —
— Клянусь ожерельем своей матушки! — с размаху саданул кулаком по лавочке виконт, сразу оживившись. — Я так и знал, что за вашими плечами целый мешок тайн! Игнат, я не отстану от вас, пока не услышу хотя бы часть из них!
— Вы собираетесь писать книгу, виконт? — с интересом спросил я, разглядывая удаляющийся особняк рода Толессо, и мне очень хотелось туда попасть, поглядеть одним глазком на Тиру. Я же грозился привести девушку к алтарю, и не хотелось, чтобы она посчитала меня пустословом!
Ним фыркнул с презрением.
— Еще чего! Аристократ не занимается подобной чушью! У меня будет личный секретарь, который и запишет все воспоминания!
— Тогда вам придется долго ждать. Обычно люди делятся прожитым на склоне лет, — подцепил я виконта, на что тот махнул рукой.
— Глупости! Я же не про себя собираюсь писать!
— О нет, ваша милость! Прошу, не стоит этого делать. Еще не наступило время раскрывать свои тайны и выносить их на свет божий!
— Учту ваши пожелания, Игнат, — весело усмехнулся Агосто. — Ага, мы уже приехали!
Поместье Додрефов впечатляло своими размерами. Высоченный кованый забор ограждал огромный тенистый парк, за ним возвышался белый двухэтажный дворец, опоясывавший полукругом площадь, замощенную терракотовой брусчаткой. Потрясала круглая чаша фонтана с удивительной скульптурой морского божества с трезубцем и ныряющими вокруг него дельфинами. Под ногами бога распластались наяды с распущенными до пояса волосами. Из пастей дельфинов били серебристые струи воды. Они блестели на солнце так ярко, что, глядя на них, глаза начинались слезиться.
Возле закрытых двустворчатых ворот расположилось около десятка стражников в легких кирасах. Часть из них была вооружена алебардами, а остальные небрежно опирались на аркебузы. Вдоль забора неподалеку расхаживали еще несколько солдат.
— Личная гвардия клана, — пояснил виконт и кивнул мне ободряюще. — Идемте, Игнат. Надеюсь, мое имя не запамятовали в этом веселом городе, и пропустят внутрь. Говорить буду я, а вы не тушуйтесь. Подпустите загадочности.
Он по-кошачьи выпрыгнул из кареты, заплатил кучеру и сказал, что в его услугах более не нуждается.
— Зачем вы его отпустили? — спросил я, задумчиво глядя вслед удаляющейся кареты.
— Надеюсь, что нас оставят на обед, — усмехнулся Агосто, и небрежно смахнув с плаща невесомую пушинку, решительно направился к воротам.
Стражники давно приметили нас и разглядывали с интересом энтомолога, поймавшего невиданную в здешних краях бабочку. В виконте они угадали дворянина, но даже этот факт не сдвинул их с места. Нас окликнул усатый солдат в кирасе. Его лицо было испещрено бороздками морщин, а на щеке виднелась ямка, затянутая кожицей. Похоже на давнее пулевое ранение.