Командорские острова
Шрифт:
Ружья у саксонцев в целях облегчения были сброшены на затесавшиеся в общий ряд повозки. Потому саксонцы даже не пытались оказать сопротивление. Покорно подняли руки вверх да и застыли, радуясь передышке в работе.
Рейтары, напротив, решили пробудиться от спячки. Если бы дело происходило в поле, где у них было место для разгона, да если бы они не проявляли крайний индивидуализм и ехали в плотной колонне, а не поодиночке, то какой-то шанс у них наверняка был бы. А так им даже некуда было ускакать. Дремучий лес – не лучшее место для конного.
Пороха
Уйти никому не удалось. Нашими пленными стали восемьсот с лишним человек, включая четыре десятка офицеров. Добычей – весь артиллерийский парк, большие запасы пороха и ядер к нему, кони, повозки…
Вспотевшие саксонцы и артиллеристы смогли отдохнуть, замерзшие рейтары вынуждены были сойти с коней и хоть немного согрелись, опять-таки, егеря получили неплохую практику.
Потерь в моем полку не было. Так, несколько царапин не столько от оружия противника, сколько от неловко задетых веток. Зато теперь появилась проблема.
Осадной парк мог ползти со скоростью от силы полтора десятка верст в день, и добраться с ним до Огре в обход всех вражеских постов было проблематично. Оставаться на месте с таким количеством пленных тоже не стоило. Потому выход был один.
От леса до реки Курляндская Ая было версты три. Мы ликвидировали все следы схватки, а затем проделали путь до реки часа за полтора. По уверениям двух егерей из числа поступивших в полк лифляндских дворян, неплохо знавших здешние места, глубины на этом участке реки хватало. Правда, пришлось долбить толстый лед, но не мы же сами! Пленные на что?
Короче говоря, с наступлением темноты мы их там и утопили.
Нет, не горемык-солдат, а всего лишь пушки. При нынешнем морозе через пару дней здесь все схватит так, что не отличишь одно место от другого. Если же кто ненароком попытается проехать пораньше, что ж, всегда существует надежда, что нечаянный ныряльщик принадлежит к племени моржей.
Там же, на дне, нашли успокоение ядра. Карлу будет очень не хватать заготовленных запасов, но зачем нужны ядра без пушек? Что вообще делать под крепостью без артиллерии? Разве что вздохнуть или выругаться и отправиться в далекую Швецию.
В отличие от короля мне осадная артиллерия сейчас была ни к чему. По весне же можно будет спокойно вытащить трофеи и там уже решать: то ли принять их на вооружение, то ли пустить в переплавку.
Порох я брал с собой. Эта вещь на войне лишней не бывает. Подумывал я еще об одном сюрпризе для наших противников, но теперь мой отряд слишком оброс пленными и грузом, да и маловато для следующего мероприятия одного-единственного полка.
Кстати пошедший снег старательно заметал следы нашего окаянства.
Сплошной
То ли еще будет, как пелось в одной неизвестной здесь песне! Ой-ой-ой…
За время нашего недельного отсутствия Огре стало не узнать. Вокруг крохотного городка вырос другой, намного больший по размерам.
Впрочем, о втором городе я узнал задолго до того, как увидел его воочию. От разъездов, перехвативших нас за добрых полтора десятка верст. Клюгенау службу знал отменно и никогда бы не допустил оплошности попавших в мои лапы артиллеристов.
Пока в лагере приветствовали егерей и рассматривали пленных, мы с Григорием воспользовались приглашением Дитриха и направились к нему.
Дитрих изредка кидал на меня какие-то странные взгляды, словно пытался что-то сказать и никак не мог решиться.
Я ничего не стал спрашивать. Пока имелись дела поважнее и все прочее могло подождать.
Одни люди, выбившись наверх, начинают кичиться новым положением. Другие ведут себя так, словно не прибавили ни в чинах, ни в богатстве. Представителем первых был Меншиков. Вторых – Клюгенау.
Дитрих снял для себя две комнаты в небольшом доме на самой окраине, и лишь пара часовых у входа свидетельствовала, что тут остановился генерал.
– К нам прибыли оба полка из Цесиса, Смоленский пехотный из Тарту и два полка казаков, – коротко и по существу докладывал Дитрих. – В двух переходах находятся нижегородские драгуны, Изюмский и Ахтырский слободские полки во главе с Меншиковым. С ним же идет артиллерия под командованием Гранье. Основные силы, по последнему письму Петра, приближаются к Пскову. Казаки постоянно следят за осаждающей армией, доставляют пленных, при возможности уничтожают небольшие партии фуражиров. – И неожиданно закончил: – Я снял каждому из вас жилища по соседству.
– Мог бы и одно на двоих, – отмахнулся я.
– Не положено, – почему-то улыбнулся Дитрих. – Я бы советовал посмотреть, вдруг будут пожелания и претензии?
Удивительно такое слушать от службиста! Но в чем-то Клюгенау был прав. После похода требовалось хоть чуть привести себя в порядок. Если не сходить в баню, то хотя бы помыться, поменять белье. Насколько было понятно, срочных дел не предвиделось. Вполне можно выделить себе полчаса, а уж потом намечать дальнейший план действий.
Да и пообедать бы не помешало, хотя умыться – важнее. Снег – плохая замена мытью. Даже машина нуждается в уходе. Вот только…