Командорские острова
Шрифт:
Сорокин несколько сожалел, что в пехотных полках есть лишь штатные стрелковые команды, полсотни штуцеров на полк, но производство все равно не позволяло большего. Револьверные ружья, например, до сих пор имелись лишь у егерей. Но в принципе сейчас должны были помочь сами стены.
А тревожило больше другое. В Динамюнде за старшего остался князь Александр, в Коблешанце – полковник Головин, еще один родственник формального главнокомандующего. Справятся ли они? Тут главное – выдержать первый натиск, не сробеть. А потом шведы с саксонцами будут вынуждены
Потихоньку время перевалило за полночь. Солдаты поочередно в две смены то мерзли на стенах, то согревались в ближайших домах. Тлели рядом с орудиями жаровни. Со стороны наверняка трудно было определить, что крепость находится в напряженном ожидании. Редкие тихие разговоры, а так – полное впечатление, что город мирно спит.
Молчал Коблешанц. Тихо было в стороне Динамюнде. Оставалось гадать: на кого первым будет совершено нападение? Хотя Сорокин примерно представлял. Казаки успели донести, что шведско-саксонская армия направляется тремя основными потоками. Причем больше всего сил идет в левом, которому придется переправляться чуть выше по течению. Скорее всего, противник попытается первым делом атаковать Ригу левой колонной и лишь чуть после или одновременно напасть на одинокий Коблешанц и позже – на Динамюнде. Во всяком случае, сам Сорокин поступил бы именно так. Без Риги прочие крепости долго не продержатся, а вот если гарнизон крупнейшего города в Лифляндии успеет занять свои места – штурм окажется проблематичным.
– Идут!
Лед чуть в стороне от крепости потемнел.
Разбежались посыльные. Солдаты занимали места на стенах молча, без тревожащих слух барабанов. И так же молча к городу направлялись пехотные колонны атакующих.
Теперь не требовалось даже приглядываться. На белом расчищенном пространстве виднелись длинные темные прямоугольники. Потом стал слышен хруст снега под ногами. Колонны неотвратимо приближались. Тысяча шагов. Пятьсот. Триста.
– Пали! – Дальше медлить было опасно.
Одна за другой выплеснули картечь пушки. Затрещали ружья. Полдюжины оставленных в крепости ракетных установок заскрежетали, выбросили в сторону атакующих огненные снаряды. Другие ракеты взмыли ввысь, чтобы осветить происходящее.
Какое-то время враги еще надвигались на стены, даже попытались перейти на бег, чтобы быстрее добраться до крепости. Но крепость грохотала без перерыва. Атакующие подразделения теряли людей и управление, смешивались, наконец остановились и уже без всяких команд повернули прочь.
Спустя полчаса лишь удаляющиеся силуэты беглецов, масса неподвижных тел да доносившиеся оттуда стоны напоминали о попытке внезапным броском захватить крепость.
Зато загрохотало на том берегу. Коблешанц, в свою очередь, подвергся атаке и теперь яростным огнем не давал противнику приблизиться…
А потом отдаленная канонада донеслась от моря. Третья колонна двух королей сблизилась с Динамюнде…
21.
– Долго мы еще будем торчать в этой дыре? – осведомилась Вика.
– Сколько понадобится. Я же не могу оставить армию, – как можно спокойнее ответил Ширяев.
Он уже давно относился философски к заскокам жены. Тем более сейчас Виктория в третий раз была на сносях, а в это время портится характер даже у самых нежных женщин.
– Командор же оставил. Отдыхает сейчас в Москве, – упрекнула супруга. – Не то что некоторые.
– Отдыхает, – согласно кивнул Григорий, но не удержался и добавил: – На пути в Воронеж.
Вроде бы чего не хватает? Муж отмечен царем, имеет неплохое положение. О богатстве не стоит и говорить. Так нет, все равно находятся какие-то поводы для недовольства.
Ну никак не может Вика понять, что положение – это не почивание на лаврах, а в первую очередь постоянная служба на благо государства. А дел столько, что делать – не переделать.
Да и не звал ее никто в Псков. Могла бы спокойно сидеть хоть в той же Москве, где у них была собственная усадьба, хоть в Коломне, где была еще одна, хоть в любой из пожалованных деревень, в которых пока даже не побывали. Но нет. Сама приехала сюда сразу после свадьбы Кабанова и теперь старательно отыскивала поводы для очередных упреков. Хотя здесь дома у Ширяева не было и он снимал всего лишь несколько комнат у воеводы.
Дыра! Между прочим, древний город, известный с тех времен, когда Париж был не более чем деревней.
Но, справедливости ради, центром цивилизации назвать Псков было трудновато. Город как бы застыл в прошлом, не проявляя никаких тенденций к развитию.
Развлечений маловато? Так где их много? Не пришло еще время для пышных балов и танцев. Танцы – безделье. Не любил их Ширяев. Тут вполне хватает попоек, которые периодически устраивает Петр.
Как тут не вспомнить Стругацких с их понедельником, который начинается в субботу!
И, между прочим, во Франции с ее утонченными развлечениями был всего лишь лейтенант Ширак, а здесь – генерал Ширяев. Разницу чувствуете?
Супруга меж тем обдумывала дальнейший ход. Мчаться в Воронеж ей абсолютно не хотелось. Да и какие дальние дороги в ее положении?
– Все равно. Мог бы взять отпуск. Или настоять на переводе в Москву. С твоими-то заслугами…
– Какой отпуск? Война не закончена, – вздохнул Ширяев. – Да и Командор, чует мое сердце, объявится здесь в самое ближайшее время.
Предчувствие его не обманывало. Правда, первым объявился не Командор, а курьер из Риги.
– Папа! Там гонец прискакал! – прокричал ворвавшийся в горницу Маратик.
Вот ему здесь было раздолье. Бесконечные игры с мальчишками, катание на санках и лыжах, снежки, даже снежная крепость – настоящий рай.
Сейчас от Маратика тоже веяло морозцем. Мальчишка даже шубы не снял. Раскрасневшийся, веселый, еще не понимающий, что вестники далеко не всегда приносят радостные известия.
– Иду. – Ширяев мгновенно сорвался с места.