Командорские острова
Шрифт:
– Быть посему. Назначаю губернатором… – Он смотрит на меня, однако я опережаю монарха:
– Я думаю, что лучшая кандидатура – это Александр Данилович Меншиков. Государь, мне хватает иных дел. Да и не справлюсь.
Никогда не пробовал себя в роли администратора и не хочу. Тут успеть бы основное. Жаль тратить время на текущие дела, а за положением не гонюсь. Оно у меня без того высокое.
Сверх того, Алексашка в последнее время стал посматривать в мою сторону с завистью. Пусть получит свою порцию почестей и хоть чуть успокоится. Энергии у будущего Светлейшего хоть отбавляй, талантами
– Гут, – по-немецки отвечает Петр.
Меншиков словно чувствует, что речь идет о нем, и направляется к нашей группе.
– Слышь, Алексашка, будешь с сегодняшнего дня губернатором Лифляндии.
Меншиков кланяется и лишь затем выдавливает из себя:
– Спасибо за доверие, государь.
Глаза Алексашки сверкают, как у кота, завидевшего миску вожделенной сметаны. Насчет пирожков не знаю до сих пор, но знатностью рода Меншиков не блистал, а тут в один миг стал одним из главнейших воевод. Теперь-то он точно будет удерживать край руками и зубами.
– Не меня благодари. Это все Кабанов за тебя просит. Говорит – лучшего не найти. – Петр панибратски хлопает меня по плечу.
Меншиков действительно смотрит на меня с благодарностью. Зависти вновь нет следа.
Паткуль с жадностью прислушивается к нашей речи.
– Еще надо вице-губернатора из местных, – напоминаю я.
– Есть кто-нибудь на примете? – Петр в хорошем настроении и явно готов согласиться еще с одной моей кандидатурой.
– Барон Паткуль.
Петр внимательно смотрит на барона. Он наслышан о взглядах и предпочтениях представителя местного дворянства. Но молодой царь схватывает на лету и понимает мою идею.
Помимо привлечения авантюриста на свою сторону в назначении на такую должность есть еще один плюс: лучше уж держать его перед глазами, чем позволить шляться и шептаться за спинами.
Но Паткуль еще не давал присягу на верность и потому подданным считаться не может. Подданного просто назначают, а иностранца приходится спрашивать.
– Пойдешь? – коротко осведомляется Петр.
В ответ слышится поток благодарностей на смеси немецкого и французского, а также заверения в том, что все силы будут приложены для процветания края и выполнения воли Его Величества.
– Указ надо написать, – напоминает Юра.
Без бумаги любое назначение недействительно. Раз уж должностей таковых официально нет.
– Пошли в кабинет, – кивает Петр.
Долго ли настрочить пару строк да скрепить своей подписью?
Мы пробираемся среди гостей.
Король Август продолжает танцевать с Мэри. Он что-то шепчет ей, увлеченно и самозабвенно, и даже не замечает нашего ухода.
Танцуй, король! Ты все равно выборный. Тебе о государстве думать не надо.
Указ объявляется спустя полчаса. Толпа немедленно бросается поздравлять новое начальство. Лишь Август со своими приближенными стоит несколько в стороне и то краснеет, то бледнеет. От волнения он даже позабыл о моей супруге.
Но возражать, тем более публично, нельзя. Приходится принять нейтральный вид да надеяться на то, что после разговора наедине Петр отменит свое решение.
Я тем временем наконец-то оказываюсь
– По-твоему, это порядочно – бросить меня одну с королем?
Кажется, Мэри обиделась.
А я хотел как лучше. Женщины…
– Почему одну? Полный зал гостей. Я не бросал, лишь не хотел мешать вашим танцам.
– Да? И ты не ревнуешь? – Мэри говорит тихо. Воспитание мешает ей устроить мне сцену прямо на людях. Зато потом может отыграться наедине.
– К танцам? – уточняю я.
– Не только. Слышал бы, какие он мне комплименты делал!
– Было бы странно, если бы Август молчал. При виде тебя оживают даже камни. Ты – самая лучшая и в этой зале, и на всей земле…
Но лесть не удается.
– И не только комплименты. Он мне еще и предложения делал.
– Звал в королевы?
– Нет. Всего лишь ехать с ним. – Мэри отворачивается от меня, идет прочь, и приходится догонять ее так, чтобы это не бросалось в глаза.
Еще в пору первого распавшегося брака я научился философски относиться к женским капризам. Радовались бы, что не скандалю в ответ, но их и это бесит.
Даже такую выдержанную и благовоспитанную леди, как Мэри.
– Хочешь, я набью ему морду? – предлагаю примиряюще.
– Командор! Ты же человек с положением. И вдруг такое!
Любой ответ предпочтительнее молчания.
– Но не могу же я вызвать на дуэль короля! Зачем нам его смерть? К тому же убивать человека только за то, что потерял голову при виде самой прелестной женщины в мире, – этак людей скоро не останется. Да и поверь, он уже наказан. Тем, что ты со мной.
Мэри вздыхает и спрашивает уже другим тоном:
– Серж, ты не боишься, что однажды я от тебя уйду?
Как ни странно, боюсь.
– Но разве тебя удержишь, если ты решишь? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Не уйду я никуда. Я так долго ждала, когда же мы будем рядом…
Британская леди куда-то пропадает, и передо мною стоит очаровательная женщина. Без меры любимая и родная.
После ее заявления нам не остается ничего другого, как незаметно улизнуть с праздника и направиться в свои покои.
Кажется, ночью кто-то нас искал. Не уверен. Но если и так, то верные Василий и Ахмед наверняка объяснили, что барина нет, не приходил и непонятно, придет ли, а посему не пошли бы уважаемые и не очень посетители ночною порою да подальше в надежде на желаемую встречу?
Утро было отнюдь не мрачным. Немного не выспался, зато своевременный уход избавил меня от затяжного похмелья.
Полетов сегодня не предвиделось. Володя еще вечером заявил, что дизель требует переборки. А раз он сказал…
Только был Ардылов в неважном состоянии, и работа могла затянуться надолго.
Хотя нет. Как ни удивительно, мой бывший раб и нынешний российский дворянин умел трудиться в любом виде. И никогда никаких нареканий по поводу его работы не было.
Раз сегодня разведка не состоится, то, следовательно, именно в этот день Карл объявится в пределах досягаемости. Вопрос лишь: на суше или на море? Шведский король может попытаться десантироваться прямо в виду Риги, а может высадиться где-нибудь в Ревеле и оттуда двинуться пешим порядком.