Комар

Руан Виталий

— Тише сватушка, тише, — вдруг заинтересовался дядя княжича. — У кого ты выиграл, можешь сказать? Как его звали?

— Говори, Комар! — приняв моё молчание за неповиновение, снова принялся грозить мне подвалом старый козёл. А я просто быстро сочинял себе новую легенду.

— Мы с бабкой пошли в соседний город, там возле трактира, сидел паренёк и развлекался ножичком, тем что вы у меня отобрали. Я подошёл и сказал что три раза подряд попаду им в дерево и он застрянет. Он сказал, что если я это сделаю, то он мне этот ножик отдаст. Я попал. Но затем он захотел отыграть его назад, предложив сыграть в кости. — повесив нос и в несвойственной мне манере, строя

из себя сопливого, обиженного ребёнка, у которого отобрали игрушку, я продолжал вешать лапшу на уши. Но на удивление, меня все внимательно слушали, и даже княжич, растолкав народ на стене, подошёл поближе. — Я обыграл его и в кости, сняв с него всю одёжку. В том числе сапожки и этот небольшой лук со стрелами. И он предложил сыграть на эту чёрную накидку. Я согласился, хотя понятия не имел, что это такое. Мне просто всё время везло, и я не хотел упускать удачу. Когда пацан остался почти голый, он сказал чтобы я не уходил и дождался его что бы отыграться. Мол у Сартака, то есть у него, ещё много чего есть, и убежал в трактир. Но пришла бабушка, и забрала меня домой. А через неделю, когда я пришёл из лесу в дом, то там все лежали с перерезанным горлом… Я очень испугался и сбежал к тётке… — закончил я.

— Что за чушь! — закричал старик.

— Нет, сват, погоди! Как ты говоришь, звали того мальца? — перебил его бородач.

— Сартак, вроде… — сдвинул я плечами.

— Ага… — вздохнул гость. — Значит, обчистил ты род императора, вот они твою семью и порешили… — княжич, вдруг шепнул что-то на ухо своему пестуну, передав тому свой ножик. — А ну, милок, покажи ка нам, как ты у наследника престола, сумел ножик этот выиграть. Стрелять то ты мастак. Вопросов нет. Но сейчас, очень бы хотелось бы увидать, как ты ножик бросаешь…

Я на них посмотрел исподлобья и взяв такой приятный и знакомый клинок, спросил, куда нужно попасть.

— Куда душеньке твоей угодно. Главное, что бы он встрял в дерево. — Моей душеньке было угодно, вонзить этот ножик, прямо в глаз княжичу. И взяв его за рукоять я подбросил его вверх, тут же перехватив за лезвие и метнув в сторону ненавистного мне мальчишки. Просвистев возле самого уха вельможи, он со скрипом вошёл в древесину, почти наполовину.

— Ах ты мелкая, скользкая рыбёшка! — хорошенько струхнув, попытался вытащить ножик, пацан. Но подёргав его пару раз левой рукой, так и не сумев этого сделать, набросился на меня с кулаками.

— Тихо, княжич, тихо. — оттащил его пестун. — Если и правда их больше тысячи, то ты скоро сможешь хорошенько отвести свою душу. А такой меткий стрелок, нам точно не помешает. А пока идём на ту половину изгороди. Будем там оборону держать. — увёл за собой пыхтящего от злости юнца бородач.

— Ну и горазд же ты сочинять, Комар! — вдруг улыбнулся мне Чуб. — Про тысячу всадников, хоть не выдумал? — как следует раскачав, всё же вытянул он медвежий коготь и передал его мне.

— А ты как думаешь? — спросил я его, вернув клинок на его законное место.

— Похоже, что нет… — тяжело вздохнул он, глядя как вся долина перед частоколом покрылась кричащими и вопящими победные речёвки, всадниками…

Глава 30

Темник, всё своё войско сюда всё же не позвал. Две тысячи отборных головорезов резво рассекали на небольших лошадках, улюлюкая и выкрикивая всякие обидные выражения, адресованные жителям этого поселения. Особенно доставалось местному старосте. Которому со всех сторон звучали угрозы не просто убить, а сотворить нечто такое, про что я с вашего позволения, умолчу. То же

касалось и женской части населения. Непристойности сыпались как из рога изобилия. В общем, шум стоял такой, что хотелось закрыть уши, и больше их никогда не открывать. Довольно таки скромные и обходительные в обычной жизни люди, на глазах превращались в оголтелое стадо убийц и насильников. Но главная задача всего этого балагана, была вселить страх и ужас в жителей этого городка. И судя по реакции окружающих, она была с успехом выполнена. Но к активным действиям, пока что никто не приступал.

Я пересчитал свои мелкие стрелы. Восемь штук. Не густо. Посмотрев на засевшего по соседству княжича, я увидел у него тоже сравнительно небольшой лук, и целый лес похожих на мои, отлично сделанных стрел.

— Чуб, слушай, попроси у княжича немного стрел. — решил я напрячь, направо и налево раздававшего приказы, командира местного ополчения.

— Немного, это сколько? — вдоволь наоравшись, наконец снизошёл до меня опытный воин.

— Ну… — начал я мечтательно. — Все? Зачем они ему с раненной рукой?

— Да он, не даст! — сходу заявил мужик.

— Попроси все, а если даст хоть половину, будет просто замечательно! — предложил я как вариант.

— А сам почему не попросишь? — улыбнулся Чуб.

— Смеёшься, да? — закивал я головой, скривив кислую рожу в ответ. — Он из-за меня еле ходит, и в ближайшее время, вряд-ли стрелять сможет. Сидит как собака на сене, и сам не гам, и другому не дам…

— Ладно, Комар. Сейчас каждая стрела на счету, даже такая. Негоже их в никуда расходовать. Я лучше с его дядей поговорю…

После вмешательства Чуба, и его разговора с бородатым, богато одетым мужиком, ситуация кардинально изменилась. У княжича остался один, плотно набитый стрелами колчан. У меня же, вся его немалая, военная мощь. Двести пятьдесят три стрелы! Неимоверно довольный собой, я стоял на принесённой отцом из дома лавке. И мило улыбался во все мои молочные зубы, окончательно скисшему княжичу.

— Сынок, а Зевуна, обязательно было убивать?.. — вдруг заявил отец, отвлекая меня от корчи рожиц малолетнему феодалу. Я взглянул на убитого горем папашу, столько лет растившего этого огромного псину. — Никак, нельзя было с ним по душам поговорить, попросить с дороги отойти… Он же всё с полуслова понимал! Можно даже сказать, чувствовал. Я его, вот с такого маленького клубочка вырастил…

— Никак… — коротко ответил я. — Не слушал он. Словно взбесился. Извини…

— Не слушал?.. — удивился отец. — Странно… Вроде не водилось за ним такого греха. Ах, да… — вдруг о чём-то вспомнив, вынул он из-за пазухи небольшой свёрток. — Вот, подобрал всё что от твоей зверюшки осталось. Не успел чуток. У собак прямо из пасти вырвал. Ты же с ней не разлей вода был. Да и не мог не забрать, манило меня к ней что-то… — отдал мне окровавленную тряпку отец. Мою беззаботность, как рукой сняло. Трясущимися руками я развернул маленький свёрток и… Снова свернул. Прижал к сердцу совершенно не понимая, что же мне теперь с ним делать…

Но тут, буквально возле моего уха просвистела первая, выпущенная ордой стрела. А за ней, уже сотни свистящих древок заполонили всё небо. Я тут же спрятал свёрток с остатками белки себе за пазуху.

— Отец, не стой под стрелами! Пригнись! И вообще, шёл бы ты пока вниз. А то стрелок из тебя, прямо скажем, неважный. Последний раз в оленя с десяти шагов не смог попасть. Если бы не Зевун, ушла бы добыча.

— Да здесь и слепой не промахнётся! — ответил, всё же присев со своим огромным охотничьим луком, мужик. — Вон их сколько!