Комариный вопрос
Шрифт:
Вообще-то мы побаиваемся, что когда-нибудь изобретут эффективное средство для уничтожения комаров и наша служба отомрет. Но, думается, на наш век комаров хватит. Все же на всякий случай, чтобы внимания к себе не привлекать, начальство стараемся не огорчать, законов на службе не нарушаем. Впрочем, с нашей спецификой их при всем желании не нарушишь.
Расхищать в отделе, разве что кроме кровососущих, нечего, взяток, скажем, стимулирующего характера — за более тщательный подсчет комаров в том или ином хозяйстве, — нам не дают: на селе, увы, в подходе к комариному вопросу все еще процветают косность и прагматизм.
Приписки из-за отсутствия премий лишены смысла: мы только фиксируем численность комаров, увеличение
Сиамский, вступив в должность зама по общим вопросам, сразу же открыл нам глаза. Мы увидели комара с неожиданной стороны.
Мы поняли, как много возможностей таит в себе это заурядное насекомое. Выяснилось, что взятка за комаров не такая уж нереальная вещь, когда за дело берется специалист по общим вопросам. Благодаря кипучей деятельности Сиамского на комара появился спрос. В разгар комариного сезона одна из «районок» напечатала маленькую заметку под рубрикой: «Это интересно!». Заметка называлась «Кровопийца и лекарь». В ней говорилось: «Согласно последним исследованиям профессора Э. Смита (Северо-Восточная Постландия), всем хорошо известный комар не только сосет нашу кровь, но приносит человеческому организму пользу, которую трудно переоценить. Как удалось установить с помощью изотопа, введенного в комара, а затем «переадресованного» им в человека, комар вводит в нас фермент, излечивающий от тяжких недугов и продлевающий человеческую жизнь. Аналогичные опыты, проведенные с коровами, показали, что молоко буренок, покусанных комарами, в полтора раза жирнее и богаче витаминами, чем молоко непокусанных животных. В довершение ко всему скажем, что древние индейцы использовали отвар из сушеных комаров против кожных заболеваний».
О заметке, сочиненной Сиамским, заговорила вся область. Ее переписывали и передавали из рук в руки. И в письменных и в устных интерпретациях она обрастала еще более удивительными подробностями. Ценность комара постепенно разрасталась, и вскоре стали считать, что по целительным свойствам он оставляет далеко позади себя такие чудодейственные средства, как прополис, облепиху и корень женьшеня. Легковерные люди отдавали себя и коров на съедение комарам, отлавливали и сушили комаров, как грибы, настаивали их на спирте, консервировали, как помидоры, и протирали с сахаром, как черную смородину. В городских магазинах покупатели требовали молоко только от покусанных коров, иного не брали. Хорошо, что торговля быстро сориентировалась и во избежание убытков пошла навстречу покупателям, указывая на ценниках, что молоко именно-таки от покусанных коров, чем еще больше укрепляла веру населения в комариную целебность.
Через какой-то месяц комары сделались жутким дефицитом. Наметилась даже некоторая конфронтация между желающими быть покусанными и теми, кто лишал их этого удовольствия, в несметных количествах заготавливая комаров на зиму.
Настал звездный час Сиамского. Только нашему отделу было известно, в каких болотистых глубинках области сохранились еще комариные популяции. К нам хлынул поток людей с просьбами, вопросами и даже жалобами. Отдельные граждане и целые организации желали немедленно отправиться в укромные глубинки, кишащие комарами. Сиамский, к общим вопросам которого относилась и связь с внешним миром, выходил в предбанник, набитый людьми, и, напуская неприступность, ледяным голосом информировал:
— Граждан, не имеющих областной прописки, просим не беспокоиться: местные комары — достояние области, и мы не позволим разбазаривать их куда попало. Остальных прошу приготовить следующие документы: справку от врача. о том, что вы не соприкасались с инфекционными больными, — мы не можем подвергать риску подведомственных насекомых; характеристику с места работы с указанием морального облика — людей аморальных комар брезгует
Затем Сиамский внимательно выслушивал посетителей. Вопросы задавались самые различные:
— Если прописана жена, не могут ли комары вместо нее покусать меня?
— Откуда комару известно, кто аморальный, а кто нет?
— Нет ли отдельного болота для семейного обслуживания?
— Где взять форму номер 139 и нельзя ли вместо нее предъявить справку о выполнении квартального плана?
— Не волнуйтесь, граждане, — успокаивал собравшихся Сиамский. — Мы не бюрократы какие-нибудь. Как говорится, возможны варианты. Постараемся учесть все запросы. Буду разбираться с каждым в отдельности. Заходите по одному.
Можете не сомневаться, что Сиамский удовлетворил самые разнообразные запросы, каждому дал адресок уютного, изобилующего комарами болотца. В каждом отдельном случае он шел навстречу клиентам, правда, после некоторой правильно трактуемой посетителями борьбы с чувством долга, который повелевал ему соблюдать строжайшие правила, им же придуманные.
Наши учетчики, сидевшие в это время на болотах, параллельно с подсчетом комаров прикинули и количество обнаженных клиентов Сиамского и примерную сумму, которую выудил из них зам по общим вопросам.
— Прохиндей он, конечно, и взяточник, — судачили они, собираясь на ежедекадную летучку. — Но и талантище по своему. Наживаться на комаре — кто бы мог подумать! Такой далеко пойдет. Стукнуть бы, куда следует, да боязно — вникнут чего доброго и прикроют контору.
А Сиамский уже приступил к заготовке комаров. Для этого он сколотил несколько бригад ловцов комаров из пенсионеров и школьников.
Как он расплачивался с ними, каким образом сбывал улов, никто не знает. Да это и неинтересно тому, кто далек от комариного промысла. Интересно, что один из пенсионеров подал на Сиамского в суд. Якобы тот присвоил себе добытых им комаров. В количестве 100 штук. Суд в иске отказал: сотня комаров, это хотя и немало, но все же не сотня рублей. Но мы-то нисколько не сомневались, что комаров Сиамский присвоил. И была это первая в истории криминалистики кража комаров.
Покусочно-заготовительная деятельность Сиамского подрубила под корень наше учетное дело. Местных комаров занесли в Красную книгу. Отдел за ненадобностью прикрыли.
Сиамский перешел в отдел туманов. На комарах он построил дачу, сумеет поживиться и на тумане. Сейчас он бьется над его расфасовкой..
КАПУСТА И КАЛЬКУЛЯТОР
Дед Василий собрался помирать. Было это лет пять назад, а он до сих пор помирает. Он всегда, каждую минуту помнит, что помирает, чем бы ни занимался. Рубит дрова — помирает, наворачивает свою любимую перловку — тоже помирает. И постоянно размышляет о смерти: про себя и вслух. Окружающие привыкли, что иных тем дед Василий не признает…
Бабке Зинаиде, его жене, жалко было денег на напольные весы, которые дед приглядел в сельпо. За всю свою жизнь бабка Зинаида ни разу не взвешивалась, и это не помешало ей дожить до глубокой старости, вырастить трех сыновей и семерых внуков.
— Бог, он в любом весе приберет, — пыталась разагитировать она деда. — Ты еще трельяж купи, чтобы напоследок получше разглядеть себя.
— Погляделку, положим, устраивать противно, — отстаивал дед свою блажь, — обличье мое на данном этапе не шибко киноактерское. Знать же, в какой весовой категории отдаешь концы, никому не мешает.