Комбат по прозвищу «Снежный Лис»
Шрифт:
Звонкий выстрел башенной «сорокапятки» заставил майора вздрогнуть. Из люка высунулся сержант и, козырнув майору, сообщил:
– Пушка в порядке. Повоюем.
– Шестаков, вы мне доложите, наконец, по существу вопроса или нет?
– Доложу. В наличии имеются четырнадцать танков Т-34, три лёгких Т-70 и два бронетранспортёра «Скаут».
– Неплохо, – смягчился майор. – Видать по всему, немцы не сумели организовать оборону, если вы потеряли всего четыре машины.
– Не четыре, а семь, – вытянув руки, показал на пальцах комбат. – Семь танков сгорели и тридцать наших товарищей похоронили – танкистов и десантников. От некоторых один пепел остался. А лейтенанта с этого лёгкого Т-70, мальчишку восемнадцатилетнего, пополам бронебойным снарядом разорвало. Кровь только что отмыли.
Майор вспомнил, что батальон усиленный. Кроме двадцати одного танка по штату, в него входил разведывательный взвод из трёх машин. Семь сгоревших танков – потери для батальона немалые. Сглаживая обстановку, он передал личную благодарность командования и обещание представить к наградам наиболее отличившихся танкистов и десантников.
Майор достал карту и очертил карандашом кружок.
– В этом месте восемь километров фронта прикрывает единственная батарея 1080-го зенитно-артиллерийского полка. Направление танкоопасное – ровная степь и мелкие замёрзшие речушки. Вам надо выдвинуться туда и перекрыть эти восемь километров, сил у вас достаточно.
– Что, и пехоты там нет? – спросил Шестаков.
– Собирались направить роту бронебойщиков, но её перенацелили на речку Мышкову, отражать танковый удар Гота.
– Там она, наверное, и осталась, если до сих пор не прибыла, – покачал головой Калугин.
– Может быть…
– Может, – изучающе рассматривал карту комбат Шестаков. – И батарея существует
– Двое суток назад батарея находилась на месте. А что происходит сегодня, предстоит выяснить вам, товарищ капитан. И если там находится враг, то его следует уничтожить и организовать оборону.
– Ясно, – коротко бросил Шестаков, надевая танкошлем.
– Как прибудете на место, сразу сообщите в штаб бригады. Ну, счастливо, комбат.
– И тебе, майор, не хворать. По сторонам глядите. Немцев недобитых тут хватает: разведгруппы, заслоны.
– Пробьёмся как-нибудь, – уверенно отозвался майор. – Я тоже не всю жизнь в штабе сидел. Пришлось повоевать…
Танковая колонна капитана Шестакова, набирая скорость, двигалась в указанном направлении.
«Виллис» майора возвращался в штаб. Водитель, из бывалых шофёров, давил на газ, торопясь до темноты миновать как можно быстрее самый опасный участок. Охрана, двое молодых автоматчиков из комендантской роты, держалась настороженно.
Оба служили в бригаде недавно, боевого опыта почти не имели. Снежная сумеречная степь, разбитая техника вдоль дороги, замёрзшие мёртвые тела навевали невесёлые мысли.
– Не дорога, а тоска, – шепнул один из автоматчиков. – И наши, и фрицы рядом лежат, воронами расклёванные.
– Убирать не успевают, земля как камень, – отозвался его напарник. – Глянь, возле сгоревшей «тридцатьчетвёрки» десантники лежат. Так бы и мы лежали, попади в десант.
– Опасные места. В любой момент на фрицев недобитых можно нарваться.
– Не робейте, ребята, – обернулся к автоматчикам майор. – Мы, а не фрицы, наступаем. Пусть они нас боятся. Три автомата, гранаты – отобьёмся, в случае чего.
– Мы не боимся, – дружно отозвались оба автоматчика. – Если что, в момент огонь откроем.
Конец ознакомительного фрагмента.