Комбат. Олимпийский характер
Шрифт:
Рублев приоткрыл дверь, но впускать их в квартиру не стал.
– В чем, собственно, дело? – спросил он сурово.
– Вот молодые люди… Они утверждают, что где-то в подъезде находится их сотрудница. Видели, как она входила в подъезд, а назад не вышла, – проговорил милиционер, и попросил: – Вы, товарищи, разберитесь! А мне еще свидетелей опросить нужно.
– Идите, мы разберемся, – кивнул Рублев.
– Я главный редактор газеты «Криминальные новости» Роберт Стэп, – представился один из штатских, с темными, гладко зачесанными
С этими словами он буквально ломанулся в квартиру. При этом второй в кожанке выхватил пистолет.
– Ты главный редактор, а я главный прокурор, – резко сказал Рублев, тоже выхватывая пистолет. – И никаких ваших сотрудниц у меня нет.
– Но соседка утверждает, что видела, как вы впустили сюда девушку, которая по описанию совпадает с нашей сотрудницей, – продолжал настаивать редактор, – и это легко проверить.
С этими словами Роберт достал мобильник и, очевидно, набрал номер Ангелины.
В гостиной раздалась мелодия из «Кармен». Ангелина, видимо, не догадалась выключить свой мобильный.
Двое в кожанках все-таки ворвались в квартиру. И один из них даже выстрелил пару раз в потолок. Но Рублев, применив несколько исключительно эффективных резких приемов, повалил их на пол и выключил и одного, и другого. Потом забрал у них пистолеты и, затащив на кухню, связал руки и заклеил им рты.
Вернувшись в гостиную, он увидел, что Ангелины нигде нет. И только услыхав тихое постукивание с балкона, он догадался, где находится девушка.
Рублев отдернул штору, открыл балконную дверь и впустил девушку в комнату.
– А где они? Где Стэп? – полушепотом спросила испуганная Ангелина.
– На кухне, – кивнул Рублев, – но долго они там не пролежат. Нам нужно ретироваться.
– А как же мы выйдем из подъезда? – спросила Ангелина.
– Молча, – сказал Рублев, проверяя свой всегда собранный походный рюкзак. – Забирай все из карманов и натягивай какую-нибудь из моих курток, шапку на глаза, капюшон, перчатки.
Через пару минут Ангелину было не узнать. Ее сумку вместе со стоящей на журнальном столике бутылкой «Моей Московской» Рублев положил в большой черный пакет. А потом, сходив на кухню, принес холодненькую, прямо из холодильника, бутылку и щедро облил Ангелину водкой. Та только фыркнуть успела. Ангелина без слов поняла правила игры.
И через несколько минут из подъезда вышли и в обнимку, изрядно пошатываясь, прошли мимо высыпавших на улицу бабушек и милицейского «уазика» двое изрядно подвыпивших мужчин. Один повыше и посильнее, второй совсем тощий, почти подросток.
– Вот назюзюкались! – проворчала одна из старушек.
– И как не стыдно, здоровый бугай и такого молодого споил! – поддакнула вторая.
– Погодите, а это не из тридцать второй жилец? – вдруг оживилась третья.
– Да нет! Ты что, Митрофановна. Тот вообще не пьет! – уверенно сказала первая. – Это
– Да это все со свадьбой этой! Милиция туда-сюда шастает. А толку никакого! Девчонка эта, корреспондентка, так ведь и не вышла. О ней и милиция, и эти, в кожанках, расспрашивали, все квартиры обошли, и толку никакого.
– А может, она на чердак полезла? – высказала предположение Митрофановна. – Надо бы этим, в кожанках, сказать.
– Они какие-то тоже сомнительные. Никакого доверия не вызывают…
Пока старушки строили предположения, двое «пьяных бомжей» в натянутых на лицо шапках и куртках остановили выезжавшее из двора такси.
– До Казанского подбросишь? – специально погромче заплетающимся языком спросил Рублев.
А когда они с Ангелиной сели в такси, попросил таксиста:
– За углом останови.
Расплатившись, он буквально вытянул Ангелину из машины и попросил шофера:
– Постой минут пять, а потом езжай.
Сбоку было похоже на то, что двое пьяных пошли в закрытую воротами арку, чтобы облегчиться. Хотя на улице была глухая осенняя ночь, Рублев понимал, что, если кто-то хочет не выпустить ситуацию из своего контроля, за ними, даже за неузнанными, обязательно увяжется хвост. Поэтому стоило перестраховаться.
Как только они зашли за ворота, Рублев осмотрелся, быстро стянул с Ангелины верхнюю мужскую куртку, шапку, и уже вполне трезвой походкой они направились в соседний двор, потом, попетляв еще по аркам и дворам, он вошел в подъезд и, поднявшись на третий этаж, открыл дверь квартиры.
– Заходите! – позвал он Ангелину.
Та, все еще пребывая почти в шоковом состоянии, вошла в прихожую.
Когда дверь захлопнулась, Рублев зажег свет и, сняв обувь, прошел на кухню.
– Это тоже ваша квартира? – спросила Ангелина.
– Нет, это квартира моего друга, но на ночь мы здесь можем остаться. Хотя надежнее было бы вам сразу уехать из города. Я так понял, что вы затеяли какую-то очень опасную игру.
– Да… похоже… И если бы не вы, меня бы уже могло не быть в живых.
– Этот ваш редактор действительно еще та штучка… Только не понял, что ему от вас нужно?
– А я, кажется, понимаю… И теперь мне, кроме вас, помощи искать не у кого… – проговорила Ангелина и попросила: – Вы не могли бы мне сделать еще раз чай?
– Да, будем надеяться, до утра кофе нам не понадобится, – улыбнулся Рублев, заходя на кухню и включая чайник, – а в прошлый раз мы с вами зря не выпили кофе.
– Ну, тогда мы, возможно, не были бы так правдоподобны в образах бомжей… – пожала плечами Ангелина, усаживаясь за стол и отодвигая в сторону две чашечки с остатками кофе.
Рублев тут же переставил их в умывальник, где уже стояла гора грязных тарелок, вытер стол и принялся мыть посуду.
Ангелина следила за ним как завороженная. А потом покачала головой: