Комедианты
Шрифт:
– Да, Дюльсендорф. А ещё чтобы попить с вами чаю и поболтать ни о чём. Вы любите болтать ни о чём?
– В зависимости от обстоятельств.
– Вот именно, в зависимости от обстоятельств.
– Скажите, а зачем вы это делаете?
– Начинаю войну?
– Нет, зачем вы мне об этом говорите?
– Это утонченная месть, Дюльсендорф. Я совсем не получу удовольствия, уничтожив вас внезапно. Это слишком безболезненно. Теперь же вы будете мучиться, делать поправки, совершать движения, и кто знает…
– Не сделаю ли я роковую глупость?
– Вы её уже сделали. Вы упустили сначала меня, потом её, а
– Я им нужен. Без меня…
– От вас тоже никакой пользы. Вы же скрываете всю более или менее важную информацию.
– Ну, это недоказуемо.
– Отнюдь нет.
– Хотите сказать…
– Нет, Дюльсндорф, это будет опять слишком мелко.
– А что же тогда не мелко? Привязать меня к столбу и кидать томагавки?
– Нет, Дюльсендорф. Индейцы пытали свои жертвы из уважения. Если вы помните, способность переносить пытки считалась у них хорошим тоном. Пытая, они тем самым признавали в противнике достойного человека. Я же обрекаю вас на совершенно иные пытки, пытки презрением. Знаете, какое самое изощрённое наказание для изменившей тебе супруги? Равнодушие. Полное равнодушие. Это ничего не значит! А следовательно, она тоже ничего не значит. Совсем ничего. Ни одна женщина не согласится быть никем… Ладно, Дюльсендорф, мне пора. Попью с вами чаю как-нибудь в другой раз. Пирожные кушайте смело, они не отравленные.
Сказав это, гость поднялся и вышел из вагона.
– Карл, это он? – спросила встревоженная Света.
Дюльсендорф утвердительно кивнул.
– Почему ты позволяешь ему так себя вести?
– Потому что он вне досягаемости.
– Но ты бы мог…
– Если бы я мог, он бы не пришёл. Он очень осторожен, несмотря на видимую бесшабашную наглость.
– Что ему надо?
– Он хочет меня уничтожить.
– Убить?
– Это было бы слишком просто.
– Тогда…
– Тогда ты сейчас соберёшь свои вещи и уедешь отсюда на край света. И лучше всего, если никто, ни одна живая душа не будет знать, куда ты делась.
– Я не брошу тебя.
– А чем ты мне сможешь помочь? Пойми, в таких делах ты балласт, а мне надо быть налегке. Ты – уязвимое место.
– Не прогоняй меня…
– Это решённый вопрос. Собирайся.
– А что будешь делать ты?
– Воевать. И в первую очередь, я навещу объект. Но это немного погодя.
Глава 20
Была глубокая ночь. Часы показывали что-то около четырёх. Странный, удивительно яркий сон потряс меня до глубины души. Я вышел на кухню и жадно осушил полчайника воды. Немного полегчало. Можно было возвращаться в постель, хотя вряд ли я смог бы быстро заснуть. Я принёс себе ещё одну подушку и устроил высокое ложе, с которого очень удобно наблюдать за игрой теней на тюлевой занавеске.
Сначала не было ничего интересного, но потом, после того, как в окно ворвался свет фар проезжающей мимо машины, я отчётливо увидел забавную физиономию коровы, которая ловко ела что-то похожее на лапшу длинными китайскими палочками.
– Привет, – сказала она, видя, что я на неё смотрю.
– Привет.
– Как дела?
– Ничего.
– Что-то приснилось?
– Да. Странный такой сон.
– Расскажи.
– Была
Корова почесала нос палочкой и чихнула.
– Должна заметить, хреновый сон.
– Ты трактуешь сны?
– Берусь иногда, когда сон мне понятен.
– А мой сон тебе понятен?
– Твой сон проще простого. Тьма – это Мир во всём его многообразии.
– Никогда не думал, что мы живем во тьме.
– Круг света символизирует ту часть бытия, что ты познал на сегодняшний день.
– Негусто.
– Я бы даже сказала, ничто.
– А девушка?
– Девушка – это жизнь или природа. С одной стороны, она юная и красивая, с другой, у неё улыбка дьявола. Лотос символизирует высший мистицизм бытия. Рождённый в грязи, он проходит сквозь воду и расцветает, поднявшись над всем. Цветок лотоса – это наивысший момент мистицизма. Но ты отбросил цветок. Ты испугался и всё испортил. Ты испугался её улыбки и совсем не уделил внимания её красоте. Такова твоя роковая ошибка.
– А у тебя есть сны?
– Не знаю.
– Что значит, не знаю?
– Я сама сон. Или ты думаешь, что умеешь разговаривать с тенями и наяву?
– Так ты сон?
– Не совсем. Есть тонкая грань между сном и смертью, и ты сейчас на ней, поэтому можешь управлять сном.
– Но почему раньше ничего такого не было?
– Раньше в тебе это спало, а теперь просыпается. Раньше ты мог только мельком видеть свою незнакомку, а совсем недавно ты разговаривал с ней почти до утра.
– Но как?!
– Тише, не кричи. Не я одна умею входить в чужие сны. Нас много, и не всем ты по нраву.
– Ты с ней знакома?
– Я о ней слышала, как и все мы.
– А вы – это кто?
– Мы – это мы, зачем тебе это?
– Ну, знаешь, говорящие коровы – это всё-таки чудо.
– Ты дурак. Ты всю жизнь живёшь среди настоящих чудес, которых ты не замечаешь. Чудесно всё: трава, деревья, вода, время. Ты думаешь, ты смог хоть что-то в этом понять? Ты просто привык и перестал видеть. Тебя удивляет говорящая корова? Но всё на свете имеет свой язык, надо только уметь его понимать.
– И раз я с тобой разговариваю…
– Это я разговариваю с тобой. Так что особо не обольщайся на этот счёт. У тебя только немного приоткрылись веки, на какие-то доли миллиметра, ровно настолько, чтобы уловить существование света. Даже не свет, а только сам факт его существования.
– И что, это безнадёжно?
– Если бы это было безнадёжно, я бы с тобой не разговаривала. У тебя открываются глаза, и это важно. На сегодняшний день это самое важное, что могло с тобой произойти. С одной стороны, это величайшее благо, с другой – величайшая опасность. Для кое-кого ты начинаешь представлять опасность.