Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке

Аверкиев Дмитрий Васильевич

Варюша (Лычикову). Ну, давай.

Лычиков (подбегает). Ой ли?

Варюша. Только разик (целуется). Ну, довольно!

Лычиков (еще целует). Еще, еще!

Фрол (шутливо отгоняет его). Довольно с тебя! Эк разлакомился! — Ну, вот и ладно. А то подумай: твой отец с кнутом, а ейный с батогом,

как начнут утюжить с двух концов — пожалуй, не вывезешь.

Вбегает Лавруша.

Лавруша. Братец! взнуздывают! Тамо-т!

Фрол. Ладно. Беги, сторожи, и опять сюда стрелой!

Лавруша убегает.

Лычиков. Где взнуздывают?

Фрол. А там. Тесть с тещей едут; нам это знать надо: при них не увезешь. И угораздило же старых нынче ехать. Хоть бы денек отдохнуть дали.

Лычиков. А тебе до завтра подождать нельзя?

Фрол. И глуп ты, скажу тебе, Савва, хоть и зять мой нареченный. Завтра-то четверг, и пьяный поп под пятницу не повенчает!

Лычиков. Ну, в пятницу.

Фрол. Ох, дурак!

Лычиков. Что ж лаешься?

Фрол. А то: слушай, как дело-т было. — И не след бы рассказывать, да больно шутка хороша, нельзя не похвастать. — Вишь ты, у тестюшки-то нареченного сестрица есть — теткой буду величать ее, голубушку, — в монастыре игуменьей…

Лычиков. В каком?

Фрол. Знамо не в мужском, в девичьем! Верст сорок отсюда монастыре-т. — Был это у нее братец — тестюшка мой то есть — Она и расплачься: «ой, братец, хочется на племянницу поглядеть, отпусти ты ее ко мне». Тесте-т отвечает: «Отпустить мне ее самому не с кем; а пришли, сестра, каптану за ней — отпущу». — Ладно, говорит старушка, пришлю. — Вернулся тесть, приказ отдал: «Приедет-де сестрина каптана, хоть без меня — отпустить Аннушку». — Чуешь? Хоть без меня! Ну, ладно! Было это… когда я, сестра, ушел?

Варюша. В субботу, братец.

Фрол. Так. — В субботу же за вечерней мамушка — боярышни моей мамка то есть — про все мне и сдоложила. Я все смекнул и за дело. В монастырь; там разузнавать: кого пошлют, да возника как звать, да как ключника величать, и все такое, да лошади, мол, какие?

Лычиков. То-то ты отца и просил, вороных чтоб приказал заложить?

Фрол. Отгадал. — У игуменьи тож вороные — от ваших не отличишь, как раз под пару — а то мне хоть на саврасых венчаться. Еще спасибо твоему родителю, что отпустил.

Варюша. Ловко, братец.

Фрол. Ну, а тесть с тещей к Троице собрались*, богу молиться, ден десять в отлучке будут, — сегодня их,

вишь, черт и несет — ну, значит нам лафа боярышню украсть.

Лычиков. Чего ж торопиться, коль на десять дён едут.

Фрол. Опять дурак. — Они как уедут, я на двор. А запоздай — кто знает? — тут-то может, черт игуменью и дернет за племянницей послать. Увезут в монастырь, жди — когда экая благодать опять привалит.

Варюша. Чудесно!

Фрол. И заметь: никто этого, кроме нас троих, не знает: ни боярышня, ни мамка, ни единая душа. Внезапно налетим. — Так вот оно, Савушка, как девок-те воруют. Для того тебе говорю, чтоб коли Варюху воровать придется, знал бы, как дело делать.

Лычиков. Э, мне что знать! Случится, ты же поможешь.

Фрол. И то. — Идем же. С возника платье стащить надо. (Идут.)

Лычиков (в дверях). А нам с Варей — никак нынче нельзя?

Фрол. Ну, иди. — Варюша, собери закусить что. (Уходят.)

Варюша. Ладно. — Господи, господи! чем-то все кончится!.. (Уходит в чулан.) 

Перемена.

Сцена вторая

Действующие лица

СТОЛЬНИК НАРДЫН-НАЩОКИН, древний старик.

ВЕЛИК-БОЯРИН.

ФРОЛ.

СТОЛЬНИЧИЙ.

ДВОРЕЦКИЙ.

ПЕТР САВЕЛЬИЧ.

СТОЛЬНИЧИХА.

СТАРУХА.

АННУШКА.

МАМУШКА АКСИНЬЯ.

МАВРУШКА.

У Нардын-Нащокина. 

Входят Нащокин и Дворецкий.

Нащокин. Что, Савельич, все ли готово?

Савельич. Готово-то все, только…

Нащокин. Что там еще?

Савельич. Велик-боярин, Иван Парамоныч, приехал.

Нащокин (с досадой). Сказал бы что сам ему сейчас.

Савельич. Сказывал, да «мне, говорит, ненадолго, — на одно, говорит, словечко».

Нащокин. Ох, от него добром не отвяжешься. Проси уж. (Дворецкий уходит.) Вечно-то не в пору приедет.

Входит Велик-боярин.

Велик-боярин. Свату низкий поклон, челом бью.

Нащокин (не скрывая неудовольствия). Ох, здравствуешь, Иван Парамоныч. Как господь носит? Садись. (Садятся.)