Комендантский час
Шрифт:
– Вот он, голубчик, – указал усач, почесывая затылок.
Артём присел и, наклонившись ближе, размотал немного ткань на голове. Синее лицо мертвеца с навсегда застывшим взглядом мелькнуло перед глазами Берестова, после чего он тут же отвернулся, накинув тряпку обратно.
– Чёрт, никогда мертвецов не видел, – сказал напуганный чиновник, прикрывая лицо рукой.
– Может, еще водочки? – спросил Архип.
– Да погоди ты со своей водкой!
Собрав волю в кулак, Артём
«Рост – есть, черты лица острые – есть, интеллигентный вид – вроде как есть, остался только очень низкий голос, но его наличие проверить не удастся» – подумал Берестов, осматривая тело.
– Так вы, выходит, знали его? Это ваш, получается? – спросил Спиридонов.
– Что значит «наш»?
– Ну…столичный.
– Да, столичный…. Но нет, знать я его не знал, однако его как раз и ищу.
– Выходит, нашли?
– Выходит, что так.
– А точно он-то? Мало ли кто в лесу бродит.
– Да нет, почти точно. Хотя…, – чиновник вспомнил про золотые зубы, о которых говорил Хорохорцев.
Он опустился вниз и, надев на правую руку кожаную перчатку, открыл усопшему рот. Увидев золотой блеск зубов, Берестов тут же высунул руку и яростно завопил.
– Сукин сын! Это он! – Артем вскочил на ноги.
– Это Андрей, Андрей Городецкий! При нём была большая красная книга? – Берестов схватился за Архипа.
– Какой там! Сказано же было, в чём мать родила я его нашёл, ну почти.
– А может ты его убил, а?
– Господь с вами, Артём Владимирович, как же я мог-то…
– Да точно! Сам его убил, чтоб ограбить.
– Да разве ж мне много для жизни надо? Не стал бы я грех на душу брать.
– Конечно, а как же ты его нашёл? По лесу гулять любишь?
– Да я ж лесник, работа у меня такая!
– Убил, сволочь, за деньги!
– Да как же убил? На нём ведь и раны ни одной нету!
После этого Архип заплакал, а Артём медленно отпустил его.
– Как это нету? – задал он риторический вопрос и, вернувшись к телу, одёрнул полностью ткань.
Действительно, на теле не было ни одной раны.
– Да замёрз он, видать, кто-то ему встретился, ограбил и помирать в снегу оставил, – сквозь слезы сказал усач.
– Что ж творится это в ваших краях?
– Вы не серчайте, Артём Владимирович. Не убивал я! Стал бы я вам его показывать, если б сам убил? – выл Архип, глядя заплаканными глазами на чиновника.
– Да успокойся ты, не убивал никого, не убивал! – сказал Берестов, но его слова никак не повлияли на истерику лесничего.
– Я ведь всю жизнь в этом лесу и ни разу зверя не обидел, а тут человека убить….
Артём помог Спиридонову подняться
Ночь Берестов провёл спокойно, несмотря на неутихающий над домом ветер и пережитое днем. Проснувшись с утра, он тут же почувствовал сухость во рту. Сделав «пустой» глоток, он почувствовал, как сухость эта сковала все горло, и будто бы даже отдала болью в голову,
Повернувшись на бок, он увидел Архипа, засыпающего угли в самовар.
– Убийца знал этого вашего знакомого, – тихо протянул усач, взглянув на чиновника.
Артём попытался что-то сказать, но лишь проскрипел горлом, не выдав ничего внятного. Хозяин дома тут же бросился к бочке с водой, стоящей в углу хаты и, зачерпнув ковш животворящей жидкости, передал его Берестову.
Тот тут же жадно припал губами к заветной ёмкости, а Спиридонов тем временем продолжал.
– Думаю я так, потому что будь это просто ограбление, он бы эти ваши золотые зубы вмиг вырвал. Но нет.
– Может, спешил? – немного оправившись, сказал Артём.
– Может, да только вот куда здесь спешить? Тут же тайга!
– Выходит, кто-то его специально так умирать бросил.
– Вот и я о том же, Артём Владимирович! И остаётся только одно понять.
– Что же?
– Куда делся извозчик этого господина. Ведь не на коне же он один из столицы ехал-то.
– Действительно, – вдруг осенило Берестова, – но если так, то куда же они поехали?
– В Строгульцевский самое близкое будет, – ответил Архип.
– В острог…
– Да, небольшой совсем. До него с час езды будет на вашем коне.
– Туда-то я и направлялся.
– Вот как?
– Скажи-ка, Архип, что ты об этом месте знаешь?
Усач услышал вопрос и, присев на стул, немного задумался.
– Да что тут знать? Маленький совсем. Лес оттуда везут, каторжники там себе горбы набивают. Но и их там немного. А когда-то ведь уголь оттуда везли. На краю села еще остались карьеры и старая полуразрушенная крепость, где солдаты жили.
– Солдаты, что каторжников охраняли?
– Ну да…. Там жителей-то раз, два и обчёлся. Священник, солдаты, бывшие заключенные, несколько купцов….
– С кем мне поговорить лучше будет?
– Пожалуй, с попом тамошним.
– Я скажу, что от тебя.
– Не вздумайте!
– Это почему еще?
– Терпеть меня не могут там!
– Тебя-то, Архип? За что же?
Спиридонов побледнел и опустил глаза.
– Простить не могут. А я разве сам могу себя простить? Мне меньше всего тошно что ли?