Комендантский час

Иванова Вероника Евгеньевна

Самым логичным и безопасным было бы сменить курс и рывком уйти с субнулевого на третий темп, оставив рискового незнакомца с носом, но…

Айден всегда предпочитал придерживаться правила: начал маневр — выполняй. С одной стороны, это делало его поступки предсказуемыми в том смысле, что лорд-претендент всегда доводит начатое до конца. С другой — экономило ресурсы.

Можно бросить энергию на бегство и выйти через соседнюю арку в полную неизвестность, а можно продолжить действовать по плану, который учитывает вероятность боестолкновения и, что самое главное, дает неплохие

шансы на победу. Выбор очевиден, не так ли? Особенно если принять во внимание настрой экипажа, уставшего от ожидания не меньше, чем командир.

— Объект прошел арку!

Момент истины уже скоро. За следующим поворотом.

— Активация контуров завершена.

Преимущество все равно будет на стороне Айдена. Кем бы ни оказался противник, он захочет рассмотреть свою добычу, а значит, замешкается. Как раз настолько, чтобы успеть атаковать.

— Входим в рабочий периметр.

Сейчас поле арки подхватит корабль и понесет наружу.

— Начинаю отсчет.

Устное общение постепенно становилось пережитком прошлого почти повсеместно, но только не в армии. Там традиция отдавать приказы и рапортовать голосом сохранялась свято и бережно. Казалось бы, надо убирать все слова куда подальше, ведь они только напрасно тратят время — немаловажный ресурс, особенно в условиях боевых действий. Однако…

— Пять.

Айден и сам так думал. Поначалу, когда увлеченный технологическими достижениями и окрыленный верой в исключительность собственных возможностей, только-только учился быть командиром. И когда бессильно злился на старших офицеров, пользующихся «устаревшими» способами общения. Но однажды все изменилось. Раз и навсегда, как это обычно и происходит.

— Четыре.

Он прочувствовал это лично и, наверное, не захотел бы больше испытывать что-либо подобное. Хотя бы потому, что было больно. Слишком больно, чтобы думать. А уж делать это связно и понятно для окружающих…

— Три.

Вот тогда голос пригодился в полной мере. И пусть казалось, что время течет мучительно долго, он успел сказать все, что требовалось. Успел отдать приказы, спасшие много-много жизней. А потом с чувством выполненного долга провалился в небытие.

— Два.

Это было непривычно трудно тогда, в первый раз. Словно просеивать песок, в котором, по слухам, вроде бы должны водиться золотые самородки, но никто их еще не находил. И цена ошибки была высока. Практически неподъемна.

— Один.

А на самом деле слов, решающих судьбы, совсем немного. Так мало, что запомнить их все легко можно за один раз. Крохотный мешочек с костями. Только вытягивать их наугад нельзя ни в коем случае.

Но если уверен…

— К бою!

Левый глаз, оказывается, тоже умел дергаться в нервном тике, что и продемонстрировал, когда экраны наведения сфокусировались на объекте, дрейфующем за рабочим периметром арки.

— Коммандер?

Способность удивляться свойственна всем разумным существам, если они добрались до той ступени развития, на которой приходит понимание очень простой истины: пусть ты знаешь многое, но еще большее тебе только предстоит узнать. Если

повезет.

Айден не сомневался в мудрости предков. Правда, относил ее именно на счет чего-то незнакомого и неизведанного, тогда как область хорошо и давно изученную…

Этого просто не могло быть. Происходящего. Случившегося и случающегося в эти самые мгновения.

— Тактический модуль базы «Эйдж-Ара» просит разрешения на стыковку. Для оказания помощи.

Наверное, оператор связи был ошарашен не меньше своего командира, но голосом этого не выдал. Зато в инфополе по всему кораблю сейчас молниями метались многочисленные копии одного-единственного вопроса, ответ на который Айдену хотелось получить, наверное, больше всех членов экипажа вместе взятых.

— Разрешаю.

Он не догадывался, а знал. Почти точно. И все же некая смутная деталь маячила на границе сознания, не желая принимать четкую форму.

— Я сам встречу их в шлюзе.

Ему хотелось бежать. Хотелось как можно скорее увидеть… Но что-то советовало не торопиться. Что-то подсказывало: силы еще понадобятся, и душевные не меньше физических.

— Стыковка завершена.

Значит, осталось ждать совсем недолго. Через мгновение створки разъедутся в стороны.

— Адъютант Кален и вверенный ей экипаж прибыли для…

Айден редко позволял себе театральные жесты, но сейчас все вышло само собой. Он стоял спиной к дверям шлюза лишь потому, что знал, кто из них появится. И знал, что вошедшей потребуется не более пары секунд, чтобы оценить обстановку. А вот потом можно повернуться и сказать:

— Добро пожаловать на борт.

Если для брата минимум эмоций, отражающихся вовне, стал непреодолимым недостатком, то сестра занималась чистым подражанием. Правда, достигла в этом значительных успехов: лицо Айзе осталось деловито спокойным. Зато инфополе ближнего радиуса буквально взорвалось. Здесь было все: и удивление, и восторг, и запоздалый страх, и гордость, и…

Это могло продолжаться еще очень долго, но от чувств мало толку там, где нужны точные данные.

— Что вы здесь делаете?

Бесстрастный вопрос помог выдернуть адъютанта из коммуникационной реальности, однако только усугубил ситуацию, потому что в ответ прозвучало:

— Выполняю приказ.

Айден чуть было не спросил: «Чей?», но тут части головоломки наконец-то начали складываться в нужном порядке.

Приказать мог только один человек. Тот, кого лорд Кер-Кален лично наделил такими полномочиями. Конечно, это было несколько несвоевременно, неожиданно и, наверное, излишне легкомысленно, но…

— Он отдавал себе отчет в том, что делает?

— Он — комендант.

Слово резануло слух. Не потому, что выглядело неуместным, а совсем наоборот. Если Айзе, относившаяся к капризу брата, мягко говоря, скептически, назвала должность, а не употребила для уточнения вопроса пару-тройку уничижительных эпитетов, значит, что-то произошло. Между и вообще.

— Так отдавал или нет?

— Полагаю, вполне.

И снова слишком осторожно! Почему? С чего вдруг? Так обычно говорят о действиях того, кого не положено обсуждать. Не по рангу.