Комэск-13. Книга 2. Лейтенант
Шрифт:
Следом за главарем выстраиваются четырнадцать особей поменьше. Ну как – «поменьше»? Имплант однозначно идентифицирует их как «висп-ветеранов» и настороженно обводит контур бордовой линией. И вновь поза покорности – руки добровольно скручены за спиной, забрала шлемов откинуты.
Следующая партия – две дюжины «виспов-работников», как классифицирует их «Гризли». Попадаются очень редко, от столкновения обычно уклоняются. Зачастую таскают на себе энергетические сгустки, которые прикрывают своим телом до последней возможности. Однако я почему-то уверен – это не работники, а женские
Впрочем, свои мысли держу при себе. Не стоит парням лишний раз раскачивать психику, добавляя рефлексий и моральных страданий. Хватает у нас скелетов в шкафу и без этого.
Чего стоит одно лишь подразделение подросткового кадетского корпуса для детей-сирот ветеранов Флота. Нечто очень схожее с нашим Суворовским училищем.
Тринадцатилетние девчонки, невесть зачем проходившие практикум выживания в недрах «Марата», – отказались присоединиться к «Отряду 13-7». Подростковый максимализм, куда ж без него. Более того, соплячки умудрились выбраться из заблокированного объема и устроили нам тотальный партизанский террор на коммуникациях. Попытки переговоров провалились. А после пары случаев с пленением и игрой в детское гестапо – пришло время зачистки.
По логике – мы правы. Но вот совесть, сука неугомонная, нет-нет да подбрасывает образы визжащих и бьющихся о переборки горящих фигур. Адово пламя напалменного аэрозоля. Наиболее простое решение для контрпартизанской войны…
На площадке перед шлюзом стало тесно. Следом за «мамками» выплыло столько же тех самых огоньков, связанных с родительскими особями тонкой пуповиной энергожгута.
Ассоциация с матерью – ребенком стала настолько очевидной, что стволы у парней невольно дрогнули и поползли вверх. Одни лишь пси-снайперши остались невозмутимы – женщины вообще существа более жесткие, чем мужчины, кто бы чего себе ни фантазировал по этому поводу.
К счастью, времени на самокопание и подсчет зарубок на прикладах ИМПов нам не дали. Вожак виспов сделал шаг вперед, его броня потекла, впитываясь в плоть и обнажая ослепительно светящуюся гуманоидную фигуру. Смотреть на него невооруженным глазом – словно любоваться солнцем. Взгляни разок, а потом наслаждайся временной слепотой…
Верующих среди нас мало, но когда за спиной вожака развернулись роскошные белоснежные крылья – мой имплант явственно вычленил пяток ошарашенных голосов: «Ангел!»
Демонстрация пустых конечностей в наименее удобной для атаки позиции – явственное приглашение к переговорам. Либо капитуляции, но это уж из области совсем нереального. Да и что нам делать с полусотней живых батареек, способных рвануть как разбалансированный реактор спасс-бота?
В наших рядах легкое замешательство. Бойцы не понимают сути происходящего и ждут команды «Фас!». Сержанты с трудом сдерживают свои отделения на коротких поводках и косятся в мою сторону.
Игнорирую тревожные выкрики «Гризли», в два нажатия вызываю сервисную панель БКС и активирую протокол экстренного покидания скафандра. Дивясь дурости конструкторов и делая в уме памятку «переписать
Убедившись в моей решительности и вменяемости, скаф больше не тормозит. Совершая подобие техногенного харакири, он вспарывает броню крест-накрест (сорок минут на последующий ремонт, минус три процента от ресурса БКС) и толчком псевдомышц выбрасывает меня в наиболее безопасном направлении.
Эффектно, но болезненно. Хорошо хоть что умудряюсь сгруппироваться в воздухе и приземлиться на ноги. Высший шик!
Медленно шагаю навстречу глав-виспу. Пустые ладони держу перед собой, но безоружным я отнюдь не являюсь. Сюрпризов в моей тушке хватает.
Напряжение в воздухе все нарастает. Бойцы-земляне нервничают и поглаживают спусковые гашетки и электронные предохранители. Пси-снайперши привычно невозмутимы – дар предвиденья – у кого на одну секунду вперед, у кого на целых тридцать – позволяет им находиться в зоне комфорта и не ожидать от врага сюрпризов.
Вожак считывает мое раздражение и приглушает яркость сияния до терпимого уровня уличного фонаря. Виспу явно некомфортно – как если бы мне пришлось опустить температуру собственного тела градусов до пяти.
Рот ксеноразумного не шевелится, но его ментальный зов за секунду взламывает мои хилые щиты и отдается в голове величественным гласом. Другого слова у меня просто нет.
– Слабейшему – что смог Победить! Простейшему – доказавшему Многогранность! Убогому – вставшему на Путь!
Я вскинул брови – хренасе! За такие комплименты можно и от близкого друга в морду получить. А уж выслушивать их от врага… Ладно, временно спишем на проблемы взаимопонимания. У нас в отряде тоже таких хватает – вроде и говорят что-то, а смысла ноль. Дети, выросшие на албанских форумах… Уж лучше б мычали…
Висп дождался, когда калейдоскоп эмоций перестал отражаться на моем лице, и продолжил:
– Мы склоняем кроны перед сиянием твоего Пути. Готовы осветить его всей зрелой Праной Рода… – Тут голос вожака сбился с высокопарного тона и на мгновение стал где-то даже хвастливым: – А это – Благословение силой в девять миллионов Эрго! Готов ли ты принять наш Дар, в рамках добровольного Ухода и Послушания?
Я чуть было не оглянулся, мечтая о «помощи зала». Интуиция молчала. Подслушивающая нас по ментальному каналу Лина недоуменно морщила мозг. Слабенький программный ИИ-ксенопсихолог бормотал нечто противоречивое. Что делать-то?
Благословение – звучит вроде как неплохо. На войне стопроцентных атеистов не бывает. Дар – тоже не пугает. Ништяки и лут – наше все. Безразмерные торбы всегда наготове у каждого уважающего себя летуна и пехотинца. Послушание? Хм…
Я горестно поглядел на статистику потерь средств усиления, затем смерил взглядом могучую фигуру вождя виспов. Имплант испуганно подсказал – мощность самоликвидации этого монстра потянет на десяток килотонн в тротиловом эквиваленте.
Пожимаю плечами и, как человек, которому нечего терять, уверенно киваю: