Кометчики
Шрифт:
— Дай мне выпить, парень, — взмолился тот хрипло. — Дай мне залить это чудовищное воспоминание, пока я не спятил, во имя драгоценной жизни!
Боб Стар отобрал у него бутылку.
— Ах, ладно, я расскажу тебе, что я увидел, — пробормотал Жиль наконец. — Если ты считаешь, что это поможет нам защитить твою драгоценную мать. Но не то, что я увидел, заморозило мои бедные старые кости. То, что я чувствовал, — холодное, зловонное дыхание смертельного зла.
— Так что же ты видел?
— Болезненное предчувствие беды угнетало меня еще с тех пор, как мы покинули Нептун, — засопел
Мне следовало бы убежать, однако бежать было некуда. И вскоре я не мог двигаться, потому что зеленый туман заледенил мое бедное тело. Я не мог пошевелить и пальцем, даже поднять драгоценную каплю вина. Ах, да, парень! Я сидел здесь, на палубе, а бутылка была у меня между коленей. Я никогда так не нуждался в выпивке за сорок лет службы, но я не мог поднести эту жалкую бутылку к губам.
Затем тварь пришла в силовой отсек. Я с трудом мог повернуть свои тусклые старые глаза из-за паралича. Она прошла отчасти по проходу, отчасти прямо через механизмы. Даже защита геодинов не была для нее преградой. Она прошла к нам…
— На что это было похоже? — хрипло прервал его Боб Стар. — На человека?
— Не спрашивай, как она выглядела, — взмолился старик. — Давай выпьем и забудем этот коварный ужас.
— Прошу тебя, — настаивал Боб Стар, — ради моей матери!
— Эх, ну, если мы должны. — Наполненные ужасом глаза закатились вверх. — Она стояла десяти футов в высоту. Сотворенная из движущегося пламени! Голова фиолетовая, яркая и крошечная как звезда, и холодная как лед, окутанная маленьким облаком пурпурного тумана.
Ногами ее была другая звезда, горячая и красная, а посередине маленькая луна красноватого тумана. Между фиолетовой звездой и красной — столб зеленоватого пламени. Веретенообразной формы. Он вращался, он ни на миг не останавливался. Вокруг утолщенной середины веретена было широкое зеленое кольцо. Какой-то кристалл, быть может. Он казался твердым — но все же он был не слишком твердым, чтобы не пройти через механизмы. Вот на что это было похоже, насколько я могу тебе это передать. Однако весь ужас в том, как я при этом чувствовал себя.
— Выходит, гость выглядел именно так? — задумчиво кивнул Боб Стар. — А теперь расскажи мне, что он делал.
— Он вполне достаточно сделал для моих драгоценных геодинов, парень. Заклубился туман — рука протянулась сквозь твердый металл их блоков. И песня геодинов превратилась в ужасный надрывный звук. Это был их смертный крик.
Тварь оставила их на миг и пошла ко мне. — Толстый загривок старика задрожал. — Я думал, что пропал, парень. Тварь была голодна, причем шумным зловонным голодом. Она жаждала моей жизни, парень. И она протянула зеленый палец, чтобы убить меня, как убила геодины.
Но тут снова завизжал Марк Лардо. — Жиль Хабибула вздохнул. — Это-то и спасло меня, парень. Злая тварь увидела, что я старик, ослабевший от многих тягот, и плоть моя отравлена вином. И она покинула меня ради сладкого мяса сильного молодого мужчины.
Она уплыла прочь сквозь металлическую
Боб Стар стоял безмолвно, думая о хнычущем сморщенном существе, которое оставалось в камере Марка Лардо. Жиль Хабибула взял из его рук бутылку и запрокинул ее. Желтое горло конвульсивно пульсировало, пока не вытекла последняя капля.
Тварь в камере еще не умерла, когда Боб Стар, борясь с дрожью, заставил себя вернуться. Существо, однако, больше самостоятельно двигаться не могло, потому что смертельная дезинтеграция уже сказалась. Видя, что оно больше не проявляет признаков жизни, Боб Стар позвал Джея Калама. Они безмолвно вошли в камеру, чтобы вынести его, и заставили себя стянуть с Марка Лардо одежду, которая была ему уже слишком велика.
К тому времени, когда они уложили его на койку, сморщенные пальцы рук и ног начали отваливаться. Пытаться оказать медицинскую помощь было бесполезно, хотя последнее болезненное проявление жизни произошло еще более чем через час. Отсутствовали какие-либо признаки сознания, но выражение на кукольном лице и хнычущие звуки убедили Боба Стара в том, что существо еще чувствует боль.
Наконец, глаза покинул желтоватый оттенок. Они оставили ужасное, белое, явно слепое и сияющее какой-то иризацией, которая охватила уже все тело, существо. Оно уже не двигалось. Останки продолжали съеживаться, пока Боб Стар и Джей Калам не завернули то, что осталось, в покрывало и не выбросили с корабля в космос.
Джей Калам провел после этого два часа, изучая маленький образец, который он взял для анализов. Он вернулся с выражением смутного беспокойства на лице.
— Это не человеческая плоть, — сказал он Бобу Стару. — Несколько элементов, которые должны находиться, в теле, полностью отсутствуют. Остальные присутствуют, но в неправильных пропорциях. Химический состав протоплазмы полностью изменился.
Что-то съело Марка Лардо, — сдавленно заключил он. — Он потерял девятнадцать фунтов веса. То, что от него осталось, не было ни человеком, ни даже живым существом.
— Командор, — прошептал Боб Стар. — Но… что, по-вашему, это было?
Джей Калам задумчиво нахмурился.
— Мы ожидали найти на этом объекте подобную жизнь. Однако я верю, что тварь, которую видел Жиль, в некотором роде живая. Она проявляет разумность и целенаправленность. Она движется. Она ест.
Голос его перехватило, бледное лицо стало жестким, но он тут же продолжил, почти неслышно:
— Она, должно быть, в некотором роде, материальна. Она потребила девятнадцать фунтов вещества из тела Марка Лардо. Хотя она достаточно свободна от материальных ограничений, чтобы двигаться сквозь прочный металл.
Он неуютно пожал плечами.
— Пожалуй, нам чего-нибудь в этом роде и следовало ожидать, — добавил он, — потому что кометчики явно далеко обошли нас в науке. Они наверняка способны манипулировать материей и энергией, возможно, даже пространством и временем посредством способов, находящихся вне нашего понимания.