Кометы Оорта
Шрифт:
— Это представляется мне опасным. Что если кто-то решит выпустить весь воздух безо всякого пожара?
— Позволь я отвечу тебе следующим образом, Йе, — сказал Джилепси. — Ты готовишь еду?
— Конечно. Иногда.
— И на кухне у тебя есть наточенные ножи для нарезки?
— Естественно.
— Ты когда-нибудь пыталась перерезать себе горло одним из них? Нет, не отвечай. Я знаю, что нет. Опасные инциденты не случаются, если кто-нибудь не позаботиться об этом. Всю нашу жизнь всех нас окружают опасные предметы. Первый же водитель за рулем гидроавтомобиля, которого вы увидите,
Этим вечером, когда группа ожидала начала занятий по снижению враждебности, Йе снова подняла эту тему.
— Я не удовлетворена, Де Во, — сказала она Деккеру. — Я все равно думаю, что это опасно.
— Джилепси говорил, что ничего подобного не происходит, — предложил в утешение Деккер, заметив, что Рима Консалво слушает их разговор.
— Джилепси может ошибаться. Что если кто-то захочет совершить самоубийство и потянуть за собой всю станцию? Он может выпустить воздух, или перекрыть контроль безопасности на Аугенштейнах, или разбить об оболочку один из этих ремонтных кораблей. Что его остановит?
На это у Деккера не нашлось ответа, только общее ощущение того, что инструктор был прав. Вместо него ответила Рима Консалво:
— Это — несущественная проблема, Йе. Он сам остановит себя. Как ты думаешь, для чего все эти психологические тесты? Люди с суицидальными наклонностями просто не попадают на космические станции. Их отсеивают заранее.
— Каждый раз? — с сомнением спросила Йе.
— До сих пор было так, — уверила ее Консалво. — Тебе лучше сегодня побольше поработать, Йе, чтобы избавиться от этих негативный чувств.
Потом, разделавшись таким образом со страхами Йе, Рима повернулась к Деккеру.
— Де Во, у меня такое чувство, что и мне не помешает сегодня разрядка. Не хочешь ли попытаться быть моим партнером сегодня вечером?
Естественно, он хотел. Когда они разделись до тренировочных костюмов, Деккер обнаружил то, что, собственно говоря, и ожидал: сколько бы ей ни было лет, у Римы Консалво была превосходная фигура. Они прошли через серию упражнений и спарринга.
В глубине души Деккер относился к этим «толкай-ворчи»-занятиям, как к очередной глупости землян и пустой трате времени. Никакому марсианину никогда не понадобится такая терапевтическая драка, поскольку каждый марсианин с детства приучается к необходимости терпеливо относиться к ближним, а не скрывать свою нерешимость. Но когда все эти физические упражнения продлеваются с привлекательной женщиной, которую хотелось бы узнать гораздо лучше, это — не такой уж плохой способ провести вечер.
Деккер всегда бы настороже, работая с землянами, даже если это были женщины. И был немало удивлен, насколько мало сложностей у него возникло с Римой Консалво. Ей не удалось вытолкнуть его из круга. И когда она пыталась противостоять его попыткам перевернуть ее на спину, когда они боролись на полу, Рима внезапно вскрикнула от боли и перестала сопротивляться.
— Эй, Де Во! Ты просто руку мне сейчас оторвешь! Немного полегче, ладно? — выдохнула она.
Деккер от удивления выпустил ее. Он опустился на
— Я знаю, ты — марсианин. Но пожалуйста, помни, я только что вернулась на Землю после четырех лет в Оорте. Мне точно так же, как и тебе, приходится привыкать к гравитации и терпеть инъекции — так что никаких клинчей, ладно?
— Прости, — извинился Деккер.
— Нечего извиняться, — Рима медленно поднялась на ноги, все еще с трудом переводя дыхание. — Ты заставил меня попотеть, — пожаловалась она, — от меня, должно быть, воняет, как от свиньи.
— На мой взгляд, от тебя приятно пахнет, — предложил перемирие Деккер.
Рима бросила на него подозрительный взгляд, а потом рассмеялась.
— Во всяком случае, слава Богу, занятие окончилось. О, смотри, к нам приближается кавалерия.
Деккер оглянулся по сторонам, чтобы увидеть, что все уже собираются уходить, а к ним спешит бывший коллега Консалво, Берт Корман.
— С тобой все в порядке? — спросил он Риму, не отрывая при этом взгляда от Деккера.
— Конечно, я в порядке. Он просто гора мускулов, этот парень, но никакого серьезного ущерба. Кстати, вы знакомы друг с другом? Берт был нашим асом в облаке, Деккер. Мне всегда нравилось работать с его кометами, поскольку все они были плотными, и управлять ими было легко.
Деккер пожал руку Берту.
— Это ты вытащил ту малышку 67-JY? — спросил он, пытаясь посредством дружеской шутки завязать светскую беседу.
Корман не понял юмора, а только нахмурился.
— А зачем тебе это знать?
— Ну же, Берт. Де Во просто болтает, — быстро вмешалась Консалво.
— Да? А почему он помянул именно эту комету?
Деккер решил отвечать за себя сам.
— Без какой бы то ни было особой причины. Просто она очень мала, и у них, похоже, неприятности с поворотом ее на нужный курс.
Деккер, может быть, сказал бы и больше, но его оборвала Консалво:
— Забудь об этом, Берт, — приказала она. — Иди, я тебя нагоню.
Когда пилот довольно мрачно удалился, она обернулась к Деккеру:
— Видишь, ты поставил его в неловкое положение. На самом деле, именно он и вытащил эту комету. Он очень тяжело все это воспринимает.
— О, — сказал Деккер, потеряв всякий интерес к разговору.
Его гораздо больше волновало то, что позднее она собирается встретиться с другим мужчиной, а не, скажем, с ним самим.
— На самом деле, если тебе так уж хочется возложить на кого-то вину, именно я управляла змеей, так что мы оба довольно чувствительны. И все же, — добавила она с улыбкой, — лучше пусть они будут слишком маленькими, чем слишком большими, правда? Тебе ведь не хотелось бы, чтобы на Марс сбрасывали плутоны?
Это замечание несколько ошарашило Деккера.
— Господи, нет!
Каждый знал, что такое плутоны — невероятной тяжести кометы, размером с Плутон, откуда они и получили свое название. Одна из них вполне могла бы сама по себе восполнить атмосферу Марса, но лишь ценой его разрушения. Потом он осознал, что и она, вероятно, шутит.